Причем плохие шизофреники лучше адаптируются к жизни обычных людей, потому что они загоняют свою логику в направление нормальных людей. Поэтому они способны заводить семьи и вполне успешны в работе!
Когда мне задают подкожный вопрос, почему я перестал есть трупы животных, я задаю встречный вопрос о том, почему люди брезгуют есть себе подобных?
Ведь по сути, дохлятина из человеческого и животного мяса ничем не отличается!
У большинства людей почему-то вид разделанной дохлятины животного вызывает мысли о вкусном обеде, а вид частей трупа человека непреодолимый страх и ужас!
Сегодня 5-е октября 1961-го года.
Поскольку только недавно я окончательно и бесповоротно вынес себе вердикт – шизофрения, мне надо было это осмыслить и решить, как жить дальше!
С одной стороны я был немного разочарован тем, что все-таки я такой не единственный!
Ведь, как никак, но мысли о том, что я избранный, нередко приятно согревали мой разум.
С другой стороны, появилась определенная ясность и теперь надо было делать выбор: либо усиленно карабкаться наверх, либо расслабиться и плыть по течению болезни.
С того момента, как я попал в парк Дачи Кульженко, он стал для меня любимым местом! Я зачастую, в любое время года, в одиночестве бродил по невероятно красивым аллеям и предавался мечтам.
Как-то, вспомнив далёкую молодость в прошлой жизни, я зашёл в магазинчик, купил сухого вина и два свежих батона, а затем отправился в парк.
Как только я вошел в сам парк, то увидел толпу народа, что было не совсем обычно для такого позднего времени.
Я ушел в глубь парка, где смог спокойно открыть вино и прогуливаться, делая небольшие глотки и не прерывая размышления.
Всё было замечательно. Я гулял себе и наслаждался природой!
На пути мне попалась пара: мать и ее взрослый сын. Одного взгляда на сына было достаточно, чтобы понять, что он болен. У него был затуманенный взор, да и двигался он не обычно. Про себя я подумал, что мои проблемы по сравнению с этим парнем - пустяки, так как я пока сам справляюсь со своей болезнью и ухода за мной не требуется.
В этот момент я вспомнил историю из книжки Дейла Карнеги, когда человек, видя одноногого бездомного, благодарил Бога, с мыслями, что ведь на его месте мог бы быть и он!
Потом я встретил еще одну такую же пару: маму и больного взрослого сына.
Так же я обратил внимание на то, что в парке очень много одиноко гуляющих молодых девушек.
На недолгое время я предался размышлению, что если свершится чудо, и я найду свою вторую половину, то нужно будет быть честным и рассказать про свою болезнь.
И тут же мне стало понятно то, как еще более призрачными становятся шансы найти вторую половину.
Если учесть, что «неправильных» девушек я исключил сразу, то думаю, что лишь немного нормальных захотят строить семью с шизофреником!
Итак, рассудил я, придётся, наверное, дать обед безбрачия и оставаться во второй половине жизни девственником как великий философ Кант!
Тут я вспомнил, что был еще какой-то философ, который даже со своим детородным органом совершил какое-то членовредительство!
Подойдя к искусственному пруду, я стал кормить утят мякотью батонов, на чём и закончил прогулку.
В голову не приходили толковые мысли, но зато я отлично провел время и хмельной вернулся домой.
В повседневной жизни я сам создавал себе причины для страхов и переживаний. Например, начинал без удержу качать права на работе или ссорился по пустякам с хорошими знакомыми, а потом почему-то переживал из-за этого.
Вот уже полгода я жил, как овощ, и готовился подать рапорт на увольнение, чтобы меня с треском не выгнали с работы по результатам врачебной комиссии.
Теперь я целыми днями сидел на даче, ни с кем почти не общаясь, кроме механика с яхты «Орион» Андрея.
Я полностью себя изолировал он внешнего мира и единственными моими «раздражителями» стали совсем уж пустяковые, выдуманные на пустом месте мысли, ну и политика, за которой я непрестанно ежедневно следил.
Думаю, что из-за того, что у меня становилось меньше переживаний и страхов, я и стал более сильно чувствовать свою болезнь.
Раньше страхи и переживания мне заменяло общение, но сейчас, когда не осталось ни того и ни другого, я начал более серьезно понимать свои проблемы!
Но всё-таки я не был уверен, что моя необходимость в конфликтах, страхах и переживаниях есть полностью следствием шизофрении.