Мимо меня проносились безжизненные лица тех, с кем я встречался во второй жизни. Многие из них были в крови, с перерезанными горлами, многие с перебитыми позвоночниками, оторванными конечностями.
Затем появлялись призраки женщин, которые ушли из моей жизни по разным причинам. Когда я пытался обнять кого-либо из них, мои руки проникали в какую-то мерзкую массу из человеческой плоти, среди которой копошились черви с человеческими глазами, и тут неожиданно у них появлялись пасти с длинными, окровавленными зубами.
Я кричал от ужаса и просыпался, а на мой крик являлся вертухай, который грозил, что вставит мне в рот кляп, чтобы я не мешал ему отдыхать ночью!
Однажды он ворвался ко мне в камеру под утро и попытался ударить палкой, видимо, забыв, что руки у меня не в наручниках.
Я тут же встал в стойку и ловким движением выбил у него из рук палку, а затем этой палкой ударил его по левой ноге.
Вертухай заорал благим матом и бросился вон из камеры за подмогой, но я перекрыл ему выход и ударил палкой по второй ноге, практически обездвижив негодяя.
Теперь он лежал передо мной, закрывая голову руками и моля, чтобы я отпустил его из камеры, а я закрыл дверь на щеколду и потребовал следователя Серова, заявив, что вертухай был послан врагами, чтобы меня убить, а за это я разрежу ему живот и вытащу кишки, намотав на палку, которой он меня собирался оглушить!
Теперь я уже косил под буйного сумасшедшего, добавляя работы судьям и экспертам, в душе испытывая небывалое вдохновение от мыслей, на сколько же, всё-таки, я умнее окружающих!
После этого, взмахивая палкой над головой вертухая, я вновь и вновь заставлял его орать благим матом, а затем услышал лязг кованых сапог охранников, прибывших на помощь своего собрата, и глянул в волчок
За дверью находился десяток людей с автоматами в руках!
Тогда я крикнул, что при попытке открыть дверь, я успею размозжить палкой голову вертухая и потребовал следователя Серова к себе.
Тот явился через тридцать минут, запыхавшись, и я потребовал, чтобы все автоматчики отошли от двери камеры и, на мгновение открыв щеколду, пропустил его к себе.
Я тут же объяснил следователю, что произошло, а тот посмотрел на вертухая у моих ног и поинтересовался у того, правду ли я говорю?
Тот, держась за разбитые ноги, прошептал, что я говорю правду, после чего вырубился от боли.
-Да, уж, Игорь, с тобой не соскучишься! – заметил миролюбиво Серов, - так что прикажешь с тобой делать сейчас?
- А Вы примите от меня заявление, что этот идиот на меня напал с дубиной, за что и получил плюху! – разухабисто заявил я.
- А ты ведь дело говоришь! – воскликнул следователь. – Тогда эти уроды тебя трогать не станут, так как я в рапорте отмечу, что во время инцидента на тебе травм от побоев не было! Только, откровенно, не знаю, поможет ли тебе в твоём деле этот случай или, наоборот, ним ты усугубляешь ситуацию.
После этого он выпустил из камеры хромающего на обе ноги вертухая, заявив, что охрана может разойтись по своим делам, а сам забрал палку, как вещественное доказательство, и отправился по своим делам.
Было семь часов утра, и я снова лёг на свою деревянную кровать, продолжая размышлять, что же меня ждёт дальше.
А затем ко мне вновь пришёл сон.
Я увидел, как босой и раздетый по пояс иду тёмным длинным коридором, проходя пустынные комнаты без окон одну за другой.
И это продолжается невероятно долго.
Наконец, я услышал голос, приказывающий мне остановиться, и увидел перед собой красную комнату, драпированную бархатом, посреди которой стояло кресло, напомнившее мне пыточное кресло на даче «Лютого», но к нему подходили какие-то, достаточно мощные кабели, а перед креслом находился пульт с большим рубильником.
Меня посадили в кресло, закрепляя руки и ноги в неподвижном состоянии, а затем вставили мне в рот какую-то резиновую капу, лишив голоса.
Затем, откуда не возьмись, появился эксперт – психиатр из Ленинграда, который громогласно объявил, что я полностью вменяем, а потому он приговаривает меня к смертной казни на электрическом стуле, а так же то, что приговор должен быть приведен в исполнение немедленно, так как завтра мне исполняется 42 года, и если меня до этого времени не казнить, то я буду оправдан за недостатком улик!
И тут в помещении с электрическим стулом появились какие-то странные, полуистлевшие фигуры с черепами, едва заросшими волосами и пустыми глазницами.