Но следовало помнить, что ранее я без раздумий и достаточно опрометчиво подписал согласие на выполнение этой жуткой работы в организации, которая, как прекрасно знал из прошлой жизни, зачастую использовала недостойные методы работы во имя достижения совершенно не гуманных целей, а в случае отказа от её выполнения мгновенно расправлялась с непокорными сотрудниками, выбрасывая их на свалку истории, как полностью отработанный материал!
Совладав со своими эмоциями ценой больших усилий, я сумел сделать вид, что остаюсь безучастным к сказанному куратором во время данной беседы, а потому, по-видимому, мне удалось оставить у Сергея Петровича максимально благоприятное впечатление о себе.
Поэтому в конце нашей долгой беседы он вызвал к себе начальника центра подготовки агентов влияния, передав меня в его распоряжение.
С этого момента моя жизнь резко изменилась, так как началась изнурительная работа, заключающаяся в лепке из меня «универсального бойца невидимого фронта».
Постепенно я втянулся в эту работу, с каждым днём чувствуя, как наливается силой моё тело, а также повышается качество стрельбы и владение холодным оружием.
В то же время я с огорчением начал замечать, что меня всё реже посещает мысль о об отсутствии моральности в новой профессии.
Теперь во время тренировочных боёв мне всё чаще удавалось ощущать садистское удовлетворение, когда я удачно проводил болевой приём, заставляя противника, корчась от боли, стучать по спине, сдаваясь на милость победителя.
Когда же я сам попадал на болевой приём, то во мне возникало какое-то странное чувство протеста, и я терпел невыносимую боль до тех пор, пока тренер не растаскивал нас с моим противником.
Постепенно я всё реже оказывался в проигрышном положении во время схваток, становясь непревзойдённым бойцом в группе «курсантов», не ведающим жалости и презирающим боль.
Стрелять из пистолета со снайперской точностью я стал почти что сразу, а вот на ты обращаться с разнообразным холодным оружием сумел только спустя три месяца после начала тренировок.
К концу сентября 1948-го года куратор поставил меня в известность, что весьма удовлетворён моей боевой подготовкой, так что теперь мне пора больше внимания уделить вопросам «проникновения» на вражескую территорию и работе внутри недружественных группировок.
В пятницу, 2 ноября 1948-го года в присутствии каких-то высоких чинов прокуратуры я вместе с группой «курсантов» сдавал экзамен по всему тому, чему меня научили в процессе подготовки.
Мне без труда удалось победить трёх выделенных мне противников в жесточайших схватках, так как зачастую казалось, что они сражаются за свою жизнь.
Я выбил 48 очков из пятидесяти из пистолета с расстояния в 20 метров, а также трижды точно попал в цель, бросая нож в движении.
Мне пришлось довольно долго отвечать на разнообразные вопросы, членов комиссии, касающиеся своей «новой профессии».
Наконец, я услышал заключение от председательствующего – статного человека высокого роста, который резко отличался от остальных каким-то одухотворённым лицом. У него был пронзительный, проникающий в душу взгляд, как бы читающий мысли собеседника, что казалось мне не слишком приятным.
Он выделил меня и ещё двух человек из тридцати конкурентов, после чего попросил остальных, включая членов комиссии, покинуть зал, в котором проводили экзамены.
Оставшись с нами наедине, мужчина представился, попросив называть его Иваном Ивановичем, при этом сообщив, что он назначен начальником специального отдела «Омега», в котором с этого дня будем работать и мы, выделенные комиссией из остальных курсантов, поскольку соответствуем требованиям в части своей подготовки.
Из его слов следовало, что наша «контора» располагается в обычном доме на этой же улице Коцюбинского и занимает несколько квартир на третьем этаже, объединённых в одну.
С завтрашнего дня мы должны являться туда до того времени, пока не приступим к выполнению индивидуальных заданий.
Иван Иванович также отметил, что каждый из нас должен иметь дело исключительно с ним и выполнять только его поручения.
Он также заметил, что каждый из нас, после того как приступит к выполнению своего задания, будет встречаться с ним на конспиративной квартире по соответствующему адресу в определённое дополнительно время, добавив, что средства и способы связи будут оговорены в каждом случае отдельно.
На этом он раскланялся с нами, а в кабинет вошёл Сергей Петрович, который принёс с собой бутылку водки и закуску, чтобы попрощаться и отметить, как он сказал, наш большой успех в безнадёжном деле…