Квартира в доме, где мы жили, была полностью разрушена, но, якобы, в частном секторе на Батыевой Горе жил мой одинокий дядя по матери – пожилой вдовец, который согласился прописать меня к себе, но сразу после моего возвращения в Киев, то есть в ноябре 1948-го года, тяжело заболел и был отправлен в военный госпиталь, так что я неожиданно для себя стал хозяином небольшого домика на тихой улице.
Мне нужно было срочно отправляться по адресу моего нового жилища, ключи от которого и домовую книгу с пропиской вручил начальник отдела «Сигма».
Он также в приказном тоне сообщил, что с 5-го января я больше не должен появляться в военкомате и близко не подходить к своему дому на улице Ленина.
15-го января мне надлежало явиться к начальнику отдела кадров третьего таксопарка, с которым было договорено о принятии меня на работу водителем такси.
23-го января я должен был вновь явиться на конспиративную квартиру для получения дальнейших указаний.
Получив ответ на ряд интересовавших меня вопросов, я отправился домой и внимательно прочитал свою очередную автобиографию и характеристику, переданные мне Иваном Ивановичем вместе с новыми паспортом и военным билетом.
Любопытно, что в характеристике не оказалось ни слова о моей «провинности», а только лишь было указано, что я бываю излишне вспыльчивым.
5-го января я поселился в домике с печным отоплением, в котором проживал мой «дядя», который якобы находился в госпитале.
Он, видимо, был нелюдимым человеком, так как никто из хозяев соседних домов не обратил внимание на нового жильца. При встрече они молча кивали мне головой в знак приветствия и без лишних слов шли по своим делам.
В этот же день меня на дому посетил участковый милиционер, который проверил домовую книгу и мои документы, поинтересовавшись планами на будущее, связанными с работой, и я ответил, что нахожусь в стадии трудоустройства на должность водителя в третий таксопарк по направлению военкомата.
Он удовлетворённо кивнул головой и, получив о меня в качестве презента бутылку виски, якобы привезенного мной из Германии, пожал мне на прощание руку и ретировался, всем своим видом подтвердив, что моя легенда пока сработала, не вызвав никаких подозрений.
Да и как могло быть иначе!
Ведь участковый видел перед собой симпатичного, моложавого отставного военного во френче без погон, на груди которого красовалась колодка с боевыми орденами.
Завершив с формальностями, я отправился в свой новый отдел, куда был направлен в результате успешно проведенных на протяжении нескольких непростых месяцев тренингов, превративших меня, пусть пока теоретически, в универсального агента.
Там, по договорённости с Иваном Ивановичем, я получил в кратковременное пользование машину М-20 «Победа», на которой в течение недели должен был ездить по послевоенному Киеву, стараясь как можно лучше ознакомиться с ним.
Для меня это было крайне необходимо, так как в прошлой своей жизни сам я машину никогда не водил, пользуясь услугами личного шофёра, а навыки моего двойника в вождении мне доселе не были известны!
Заняв водительское место, я непринуждённо выжал сцепление и на первой скорости тронулся с места.
Не потребовалось и минуты, как я убедился в том, что уверенно управляюсь с автомобилем, который лихо спустился по улице Коцюбинского и, повернув направо, влился в скудный поток машин, направляющихся по бульвару Шевченко в сторону завода «Большевик».
Кстати, этот автомобиль начал серийно производиться на Горьковском автомобильном заводе, начиная с 1946-го года.
На заводской табличке значилось: Автомобиль ГАЗ-20.
Заливка эмблемы, была красной — цвета знамени СССР.
Эта машина была первым советским легковым автомобилем с несущим кузовом и одним из первых в мире крупносерийно выпускавшихся с кузовом полностью понтонного типа - без выступающих крыльев и их рудиментов, подножек и фар.
Теперь немного истории.
В первые послевоенные годы в городах была отмечена катастрофическая нехватка такси. Большинство автомобилей, не разрушенных на фронтовых дорогах, доживали свой век при воинских подразделениях, а мобилизованными оставалась горстка автомобилей выпущенных до войны («Эмки» и «ЗиСы»).
«Разномастность» большинства трофейных машин не позволяла использовать их для службы такси – слишком большими могли оказаться затраты на техническое обслуживание и ремонт.
Итак, в первые послевоенные годы в качестве такси на киевских дорогах разъезжали маршрутные такси марки ЗиС. Да и то, на маршрут их выходило не более 10 машин в день, так как бензина в военную пору не хватало.