До конца месяца мне надлежало полностью отдаться работе, не отвлекаясь ни на какие другие дела и стараясь отличаться серьёзным отношением к своим обязанностям.
Итак, был успешно завершён первый этап разработанной сверху комбинации, в которой мне была отведена не последняя роль.
До конца января я строго выполнял свои обязанности таксиста, находя, в основном, пассажиров на отведенных для посадки в такси стоянках.
По вечерам захмелевшие пассажиры в знак благодарности нередко пытались отблагодарить меня лишними деньгами, но я строго придерживался показаний таксометра, так как был предупреждён руководством таксопарка, что среди пассажиров могут оказаться переодетые сотрудники спецподразделений, которым поручена слежка за нарушителями законности, в том числе и за водителями такси, которые регулярно оперировали с наличностью.
В новом коллективе быстро разобрались в том, что я был далеко не бедным человеком, решив, что мне удалось неплохо поживиться за время службы в Германии, а потому не опускался, как было принято говорить, до вымогательства у пассажиров народных копеек.
Естественно, что ни у кого из сослуживцев не возникало вопросов, почему я такой честный.
К концу января мне уже удавалось прекрасно ориентироваться на дорогах в Киеве, что было немаловажным для моей весьма специфической работы.
Теперь я регулярно перекрывал план по доходам, так что руководство таксопарка начало ставить меня в пример другим таксистам, в результате чего двое ретивых шоферюг решили со мной строго поговорить с применением силы, как обычно говорят со штрейкбрехерами.
Беседа закончилась плачевно для одного из них, так как в результате жёсткой стычки он оказался на больничном койке с закрытой черепно-мозговой травмой…
Второй же водила, понизив прыть, начал набиваться ко мне в друзья.
1-го февраля 1949-го года я снова встретился с начальником отдела, который показал мне фотографию человека сорока лет со шрамом на правой щеке, на пальцах правой руки которого имелась татуировка с текстом «Сивый».
По полученной от Ивана Ивановича конфиденциальной информации тот тип часто пользовался такси, садясь в него на стоянке вблизи оперного театра, и ездил по одному и тому же адресу на Шулявку к своей зазнобе, хотя у него была законная жена.
Мне надлежало как можно чаще приезжать на эту стоянку, не обращая внимания на возможный ущерб, то есть потерянную прибыль.
Я должен был в какой-то удобный момент взять интересующего меня человека в качестве пассажира и любым способом втереться к нему в доверие, для чего руководство отдела приготовило несколько легенд обо мне, которые я должен был, при необходимости, пересказать ему в завязавшемся разговоре во время поездки.
По мнению моего куратора, клиент должен был заинтересоваться мной и попытаться установить тесный контакт, как с «водилой», который может пригодиться при необходимости.
Две недели я терял время и клиентов, простаивая на стоянке, но, наконец, мне по настоящему повезло.
14-го февраля долгожданный клиент появился на стоянке в 11 часов утра, то есть в то время, когда спал пик нагрузки для таксистов и многие из них, взяв пассажиров, разъехались в разных направлениях.
На стоянке оставалось всего три машины.
Мужчина подошёл к нам, то есть к небольшой группе таксистов, занимающихся перекуром и пустым трёпом, и предложил поехать на Шулявку.
Проявив быструю реакцию, я, стоящий в очереди за клиентами третьим, знаком показал ему на новенький автомобиль, прекрасно понимая, что мои коллеги не станут со мной спорить, зная о моём злобном нраве.
Я успел рассмотреть клиента, пока он устраивался на сиденье рядом со мной.
На его правой щеке отчётливо проступал шрам, очевидно нанесенный острым предметом, похожим на лезвие бритвы.
На пальцах правой руки, которыми он нервно теребил подбородок, виднелись полустёртые буквы татуировки, которые при прочтении их, начиная с большого пальца, складывались в слово «Сивый».
Не было никаких сомнений, что рядом со мной находится именно тот тип, за которым я охотился по заданию руководства, так что можно было поздравить себя с определённым везением!
Но взять мужика в качестве пассажира не было самоцелью. Его следовало заинтересовать моей персоной, проявив смекалку.
Я, молча, включил зажигание, и машина тронулась.
Пока я собирался с мыслями, не зная с чего начать разговор, клиент нарушил молчание, поинтересовавшись, не буду ли против, если он закурит в машине.