В первую же ночь, когда я остался ночевать в выделенной мне комнате после поздней поездки с шефом к какому-то очередному его «дружбану», в дверь моей комнаты кто-то осторожно поскрёбся.
Я быстро облачился в спортивный костюм и на цыпочках подошёл к двери, после чего резким движением распахнул её, ожидая атаки незваного гостя, так как никак не мог предположить, что увижу за дверью Майю Николаевну, облачённую в достаточно откровенный, прозрачный пеньюар, совершенно не скрывающий от моего взгляда её изумительное тело.
У шикарной блондинки была полуоткрыта высокая грудь, а длинные, стройные ноги, одетые по случаю в лёгкие туфли на высоком, тонком каблуке, подчёркивали другие достоинства её фигуры.
При виде этой соблазнительной женщины я невольно подумал, что у «Лютого» губа не дура!
Первым желанием у меня было схватить красотку в охапку и повалить на свою кровать, но неожиданно внутренний голос подсказал мне, что это может быть очередная провокация, а потому, с огромным трудом подавив возникшее сексуальное влечение к красотке, я твёрдым голосом поинтересовался у дамы, что случилось и чем я ей могу помочь в данную минуту?
Майя Николаевна, молча, переступила порог, сделав шаг в комнату, а затем попыталась обнять меня за шею, подставив губы для поцелуя, но я резко отстранился от неё, заметив, что не давал ей повода врываться ко мне в комнату, да ещё неглиже, так что буду вынужден сообщить о её поведении мужу, которого бесконечно уважаю, а потому не хочу быть яблоком раздора в его семейной жизни, тут же добавив, что как женщина мужчине она мне очень нравится, но связь между нами невозможна!
Услышав мои слова, женщина резко отстранилась и быстрыми шагами покинула комнату, бросив на меня напоследок холодный взгляд змеи, полный ненависти.
Закрывая за ней дверь, я услышал приглушенный смех, в котором узнал нотки, присущие Анжеле, а затем топот голых ног по ковру.
Девица явно следила за своей мачехой и стала свидетельницей фиаско той на любовном фронте, что, видимо, её изрядно позабавило.
-Да, здесь надо держать ухо востро! - подумал я про себя. – А то ещё среди ночи эти бойкие, голодные до любовных утех дамочки меня бесцеремонно изнасилуют в собственной кровати!
Я ещё долго не мог уснуть, так как у меня перед глазами почему-то постоянно возникал образ чрезвычайно сексуальной дамочки с высокой, колышущейся в такт с её шагами грудью.
Утром «Лютый» пригласил меня позавтракать с ним, сообщив, что супруга к столу не выйдет, так как почувствовала недомогание.
Спустя пару минут в столовую комнату вошла Анжела в лёгкой пижаме, с оголёнными до колен ногами, которая неожиданно радостно улыбнулась мне и, таясь от отца, заговорщицки подмигнула правым глазом.
В этот миг я понял, что оставаться на даче на ночёвку мне пока что противопоказано, так как это может закончиться грандиозным скандалом, в результате чего будет разрушено доверие ко мне со стороны «Лютого», а ведь этого я добивался в течение долгого времени с огромным трудом, как говорится, не жалея крови и пота.
В этот день шеф остался с прихворнувшей супругой дома, а Анжела вместо того, чтобы я отвёз её в институт, пригласила меня на прогулку в Пущу-Водицу, и, как только мы выехали на лесистую безлюдную дорогу, попросила остановиться, после чего, не раздумывая, впилась своими полными губами в мои, судорожно срывая с себя одежду…
Я должен признаться, что в этот момент забыл про какую-либо осторожность.
Близость и доступность гладкого, нежного девичьего тела полностью обезоружили меня, и я с готовностью согласился стать на время сексуальной игрушкой этой взбалмошной девицы, которая, не смотря на свой юный возраст, оказалось вполне зрелой и опытной любовницей.
Мы провели в объятьях посреди леса больше трёх часов, и только после этого угомонившаяся Анжела томно шепнула мне на ухо, что в восторге от нашего свидания и, кроме того, очень рада, что я пренебрег её мачехой из-за неё…
С трудом придя в себя после не слишком удобного совокупления с молодой особой в достаточно тесной машине, я подумал, что хоть и нарушил инструкцию, но приобрёл в союзники человека, весьма близкого «Лютому» и имеющего на него значительное влияние.
Единственно, что меня волновало после случившегося, было непреодолимое желание Анжелы во что бы то ни стало «уесть» мачеху, в результате чего она могла так или иначе выдать информацию о только что родившихся отношениях со мной.