Но объяснять всё это самовлюблённой девице было совершенно бессмысленно, а потому я неспешно нажал на газ, философски решив, что чему быть, того не миновать!
С этого дня я вынужден был постоянно наблюдать на себе ласкающий, зовущий взгляд Анжелы, которой не всегда удавалось сдерживать свои эмоции по отношению ко мне.
В то же время я постоянно ощущал дикую ненависть в больших голубых глазах Майи Николаевны, которая порой, не мигая, разглядывала меня, всем своим видом показывая, что я вызываю у неё очевидную неприязнь.
Мне было ясно, что обе дамы достаточно умны и непросты, а потому быстро сообразили, что среди них двоих я отдал предпочтение более молодой, что лишь усугубляло моё положение, так как Анжела вовсе не старалась скрыть своё торжество, насмешливо глядя на мачеху.
«Лютый» ничего не видел или не хотел замечать, так как его ровное отношение ко мне никак не изменилось.
Однажды, когда мы совершали очередную поездку в город, он внимательно посмотрел на меня и, решившись, заговорил, что вчера получил маляву, нелегально переданную каким-то знакомым из тюрьмы, о том, что один из бывших его подельников, с которым он побил горшки на воле, «закосил досрочку», то есть освободился раньше срока.
В маляве также сообщалось, что этот рысь (что по фене означало хитрый зэк, осуждённый на длительный срок) с погонялом «Горгона» перед освобождением не раз балаболил, что на воле первым делом возьмёт на красный галстук (что значит убьёт ударом ножа в область шеи) «Лютого» за то, что тот повесил на него мокруху, (убийство, связанное с кровопролитием), а сам оказался не при делах.
«Лютый» явно страшился за свою жизнь, чего не смог, да и не пытался от меня скрыть.
Во время беседы со мной он пояснил, что «Горгона» - очень опасный, безбашенный преступник, причём большого роста и огромной силы, отличающийся невероятной жестокостью, так что все его угрозы следует воспринимать со всей серьёзностью.
Затем шеф сообщил мне, что незамедлительно поднял в ружьё своих охранников, но в большей степени надеется на меня, а потому хочет, чтобы до тех пор, пока «Горгона» не будет ликвидирован, я круглосуточно находился в его распоряжении.
Мне только и оставалось, что согласно кивнуть головой, заметив, что я лишь на пару часов заеду домой, чтобы взять кое-какие личные вещи, а затем, к полуночи, буду на даче, чтобы потом никуда не отлучаться.
«Лютый» не стал возражать и, завершая беседу, доверительно заметил, что верные люди из его кодлы (я понял это слово, как преступная группировка) сейчас стараются засечь маршрут «Горгоны», чтобы нейтрализовать его до появления в Киеве, но лучше быть готовым ко всему, так как бережёного Бог бережёт!
По дороге домой я подъехал к будке с телефоном-автоматом, с помощью которого послал в отдел сигнал о необходимости незамедлительной встречи с Иваном Ивановичем на конспиративной квартире сегодня в восемь часов вечера.
Позвонив в строго назначенное время в квартиру № 17 на Пироговской улице, я очутился лицом к лицу с начальником отдела, который встревоженно посмотрел на меня, не зная, что я скажу в следующий момент.
Внимательно выслушав меня, он озадаченно провёл рукой по волосам на затылке, а потом сообщил, что ему уже известно о досрочном освобождении «Горгоны».
По его словам, это в какой-то степени нарушило планы отдела по операции, связанной с компанией «Лютого», так как там предполагали, что удастся использовать «Горгону» в качестве наживки, но преступная несогласованность между различными службами не позволила развить операцию в этом направлении.
Минуту подумав, Иван Иванович сказал, что не станет предпринимать усилий по поимке «Горгоны», а установит за ним наблюдение, стараясь следить за его передвижением, а как только станет ясно, что тот готовит проникновение на дачу «Лютого», мне будет об этом сообщено с помощью специального гаджета, представляющего собой малогабаритную радиостанцию, принимающую сигналы на расстоянии до километра.
Я сообщил Ивану Ивановичу о том, что «Горгона» обязательно попытается проникнуть на дачу, поскольку «Лютый» в этом уверен и потому не собирается в ближайшие дни покидать её, стремясь превратить своё жилище в неприступную крепость.
Поговорив с кем-то по телефону, начальник отдела приказал мне по дороге домой зайти в кафе, в котором официанта используют в качестве «почтового ящика», поскольку тому незамедлительно будет передан оговоренный нами гаджет с инструкцией по его пользованию.
Со следующего дня я должен был не реже, чем каждые три часа, выходить по гаджету на оговоренной волне, получая зашифрованные сообщения о местонахождении «Горгоны».