А потому я дождался, когда мой враг повиснет на верёвке, обхватив её руками и ногами, и, осторожно ступая по траве босыми ногами, подобрался к нему сзади, после чего молниеносно вырубил у него сознание, ударив рукояткой пистолета по затылку через тонкую, вязанную шапочку.
Бандит, сорвавшись с верёвки, без стона упал ничком на землю, едва покрытую травой.
Увидев его лицо, я невольно отшатнулся, так как передо мной лежал инопланетный пришелец!
Усилием воли преодолев внезапно нахлынувший на меня ужас, я тут же сообразил, что на лицо «Горгоны» натянут импортный нейлоновый чулок зеленоватого оттенка с прорезями для глаз и носа.
Невольно выругав себя за глупость, я крепко связал руки и ноги убийцы его же верёвкой, после чего взвалил на спину безжизненное тело и побрёл к центральному входу дачи с обратной стороны дома, кое-как таща за собой тяжёлый рюкзак бандита.
Первыми меня заметили трое типов из патруля, которые обалдевшим взглядом смотрели мне вслед, силясь сказать слова, застрявшие у них во рту от неожиданности.
Я зло отмахнулся от них, когда они предложили мне помощь, и донёс безжизненное тело бандита до центрального входа в дачу, где уже сгрудились охранники.
Уже через мгновение из дверей дачи показался насмерть перепуганный «Лютый в наспех одетой пижаме, за которым в припрыжку бежали оба телохранителя.
Я, кивнув в сторону тела «Горгоны», будничным тоном произнёс:
- Вот, шеф, Вам подарочек от меня. Прошу любить и жаловать!
«Лютый» бесцеремонно содрал с лица своего врага нейлоновый чулок, и я увидел бледное, давно небритое, продолговатое лицо с кривым носом и густыми бровями.
Казалось, что его тонкие губы скривились в саркастической улыбке.
Хотя «Горгона» лежал на крыльце в виде эмбриона, было видно, что он обладает весьма большим ростом и недюжинной силой Об этом говорили огромные руки, сжатые в неимоверно большие кулаки.
- Так это ты, Игорь, так его уделал? - с недоверием в голосе спросил «Лютый», а я обратил внимание на то, что он впервые назвал меня правильно, не юродствуя.
Хозяин продолжал спрашивать меня, не понимающе восклицая:
- Скажи, как же тебе это удалось?
- Надо меньше спать! – уклончиво сказал я. – Таких языков повязано мной во время войны немало! Вот и вспомнил теперь былые времена с пользой для дела!
В это время «Горгона» пошевелился, приходя в сознание. Он медленно открыл мутные глаза и обвёл непонимающим взглядом окружающих его людей.
Неожиданно лицо его напряглось и покрылось красными пятнами.
Он явно увидел перед собой «Лютого», а потому постепенно красные пятна на коже лице сменились смертельной желтизной.
Глядя в упор в глаза смертельного врага, бандит прошептал:
- Ну вот, «Лютый», мы с тобой и свиделись. Жаль только, что я не успел всадить в твою глотку припасённый ножик. Снова не так карта легла!
- Да уж, Стёпа, - ехидно улыбнувшись, хрипло ответил «Лютый». - Снова не по твоему случилось! Хорошо, что ты моё погоняло не забыл на киче! Значит знаешь, что теперь придётся тебе принять от меня смерть лютую за то, что не по человечески в мой дом приполз, а как гадина. Вот теперь то я поведусь с тобой, как с мерзкой медузой, постепенно обрубая твои щупальца ядовитые!
Повернувшись к охранникам, он громко произнёс:
- В пыточную этого урода!
Я ошарашено смотрел на шефа, не зная, шутит ли он или говорит серьёзно.
Толпа охранников накинулась на несчастного «Горгону» и с гиканьем потащила его на цокольный этаж.
Мы с «Лютым» стояли вдвоём у входа в дачу, и он неожиданно приобняв меня, слегка прижал к себе и проникновенно сказал:
- Я тебе, Игорь, вовек благодарен, и что бы ни случилось в дальнейшем, буду относиться к тебе, как к сыну!
Он смахнул с лица набежавшую слезу и, молча, удалился, видимо, пытаясь осмыслить происшедшее.
Я стоял неподвижно, пытаясь сообразить, как смогу дальше противодействовать человеку, который признал во мне своего сына?
Вернувшись в свою комнату, я незамедлительно сообщил в отдел, что операция по поимке «Горгоны» успешно мной выполнена, так что на некоторое время устанавливать связь с отделом не буду.
В ответе мне объявили благодарность, а также я получил согласие некоторое время не пользоваться радиосвязью, чтобы случайно не быть запеленгованным, хотя это было маловероятно из-за слабости сигнала.