- Всем выйти и построиться!
Нас выстроили в одну шеренгу, и какой-то офицер с Железным крестом на кителе, помахивая стеком, вынутым из-за голенища сапога, громким голосом приказал:
- Juden und Kommissare kommen!
Я тут же перевёл:
- Евреи и комиссары выйти вперёд!
Двое человек вышли из шеренги. Их на моих глазах подвели к стене какого-то здания и расстреляли из автомата.
Затем офицер громко сказал:
- Wer von Ihnen möchte dem Großen Deutschland dienen, drei Schritte vorwärts machen!
Эту фразу я перевёл как:
- Кто из вас хочет послужить Великой Германии, сделать три шага вперёд!
Неожиданно для себя, как будто увлекаемый неведомой силой, ступая деревянными ногами, я вышел вперёд под ненавидящими взглядами других пленных.
И снова мой сон прервался, как будто бы посредине фильма порвалась плёнка.
В следующий момент я уже увидел себя в незнакомой форме, преодолевающим какие-то препятствия, а затем получающим из рук какого-то улыбающегося человека в штатском, которого воспринял как офицера Абвера, документ, удостоверяющий то, что являюсь младшим лейтенантом Красной Армии по фамилии Игорь Петровский.
Затем я увидел себя в землянке рядом с каким-то подполковником Красной Армии, который давал мне задание перейти линию фронта и взять языка, причём обязательно живым.
Я постарался проснуться, но не смог, а вместо этого увидел рядом с собой двух солдат средних лет, с которыми мы пробирались через линию фронта.
Я отчётливо увидел какую-то разборку с ними, в результате которой убил их из пистолета выстрелами в голову.
А вот уже в каком-то немецком штабе я получил штабной портфель с фиктивной картой укреплений, которую должен был вручить своему подполковнику.
Уже через мгновение он во сне обнимал меня, заявив, что представит к награждению орденом Боевого Красного знамени…
Сон снова прервался, и я увидел себя в образе старшего лейтенанта, который находился на каком-то на совещании среди других офицеров, а затем вдруг оказался наедине с американским офицером, передающим мне какие-то документы…
Я очнулся, буквально плавая в холодном поту, и невольно перекрестился, понимая, что имею дело с какой-то чертовщиной.
Стараясь получше вспомнить свой сон, я лежал на кровати с открытыми глазами, сначала не понимая, что за чушь мне привиделась.
Но вскоре, словно удар молнии, меня осенило:
- Так вот в какого героя войны вселилась моя душа!
Видимо, «Высшие Силы» не смогли снести иудино предательство этого типа и лишили его жизни, вселив в него мою душу!
Я быстро сообразил, что студент Игорь Петров действительно был моим двойником и учился, как это и отмечено в автобиографии Игоря Петровского, в МВТУ, а затем был призван в армию, где попал в плен, а затем, став предателем, попал в школу агентов Абвера, получив там новую фамилию, созвучную со старой, Игорь Петровский.
Затем он каким-то образом, возможно, как бы после ранения, попал в часть, которой командовал подполковник, ставший затем полковником.
Мой двойник втёрся в доверие к командиру и продолжал работу на Абвер до конца войны.
Затем, уже в Германии, на него вышли американские спецслужбы, осуществив повторную вербовку.
Теперь «Высшие Силы», заменив его гнилую душу моей, решили посмотреть, что же победит во мне: душа предателя или душа праведного человека!
Только сейчас мне стало ясно, почему я порой с симпатией после реинкарнации отношусь к убийцам, и моё сердце не протестует, как раньше, когда проливается людская кровь.
Видимо, я нахожусь на перепутье и не знаю, кто же во мне в конце концов победит.
Думаю, что именно пресловутые «Высшие Силы» во сне дали мне подсказку, чтобы я смог принимать своё решение более осмысленно, хотя это ни на йоту не приближало меня к нему.
Постепенно суматоха, связанная с поимкой и убийством «Горгоны», улеглась, а его тело куда-то вывезли c территории дачи и закопали то ли в лесу, то ли, как в фильмах ужаса о мафии, закатали в цемент.
Мне только и оставалось, что поблагодарить Господа за то, что он освободил меня от участия в этом ужасном действе!
К тому же мне не хватало времени на то, чтобы почивать на лаврах, так как я должен был незамедлительно определить лицо или группу лиц, которые предположительно готовили расправу над «Лютым», а потому уже на следующее утро я отправился в кабинет к шефу, где тот вручил мне два десятка папок с досье на своих сотрудников, в том числе и на обслугу дачи, любезно предоставив в моё распоряжение кресло за собственным столом до вечера.