Я расстелил брезент, вытащив его из багажника, и мы уселись на него, после чего без какой-либо прелюдии занялись любовными утехами, пока не начало смеркаться.
При этом девушка поглощённая страстью, не обращала внимания на то, что я постоянно оглядываюсь по сторонам, стараясь заметить, не проходит ли кто-нибудь мимо нас.
Не смотря на то, что Тамара с восторгом отдавалась мне, я не чувствовал себя спокойно, так как интуиция подсказывала мне, что она преследует какие-то непонятные мне цели.
Возможно, у меня развилась фобия в результате ознакомления с материалами группировки, но внутренний голос твердил мне, что Тамара опасна и от неё следует поскорее избавиться, а потому, потеряв самообладание, в момент совокупления я сжал руками её горло, пока в нём что-то не хрустнуло.
Я в ужасе вскочил, сразу не сообразив, что убил девушку, а потом, глядя на её бездыханное тело, лежащее на брезенте в неестественной позе, начал хохотать в приступе безумия.
Как не странно, но я быстро пришёл в себя и, завернув тело в брезент, взвалил его на плечо и углубился в чащу, стараясь запомнить обратную дорогу к машине.
Пройдя с полкилометра никем не замеченный, я бросил безжизненное тело в кусты, забросав его ветками, забрал брезент и быстро направился к машине, стараясь не сбиться с пути.
Теперь мне только и оставалось, что отправиться на дачу «Лютого», прекрасно зная, что по пути не встречу милицейского КПП.
В ночь после убийства мне снились кошмары и чей-то заунывный голос твердил:
- Лиха беда начало!
Я прекрасно понял, что заунывный голос хочет сказать о том, что трудно только начать убивать!
Меня долго мучил вопрос, зачем я пошёл на убийство девушки? Конечно, Тамара несла за собой какую-то затаённую угрозу моей персоне, но это вряд ли стоило того, чтобы в одно мгновение лишить её жизни!
Но дело было сделано, и я решил, что мне не стоит теребить себе душу из-за какой-то взбалмошной дамы, которая по неясным для меня причинам решила шпионить за мной!
Только через пять суток после совершенно мной убийства по городу прошёл слух о том, что в лесу, в десяти километрах от Дачи Кульженко, нашли труп задушенной девушки.
Времена были неровные, а потому убийство молодой женщины в лесу не казалось каким-то, из ряда вон выходящим событием, тем более что это случилось, как быстро определило следствие, после полового акта, не связанного с насилием, так как кроме небольшого повреждения на шее жертвы никаких других повреждений не её теле не было обнаружено.
Так что ни о какой реакции правоохранительных органов на это преступление не стало широко известно, а пресса ограничилась лишь короткой заметкой в «Правде Украины».
Но покой мне только снился, так как на шестой день после убийства Тамары меня в своём частном доме посетил никто иной, как «Сивый», который приехал ко мне ранним утром, когда я только встал, собираясь привести себя в порядок.
Его визит для меня оказался совершенно неожиданным, так как, если честно, я о нём не вспоминал с последней нашей встречи.
Он заявил с порога, что у него ко мне важное дело, так что просит уделить ему 15 минут моего драгоценного времени.
Я тут же почувствовал, что дело пахнет керосином, так как в последнее время меня уж слишком регулярно стали посещать люди из недавнего прошлого.
Я понимал, что так просто не отделаюсь от нежелательного гостя, а потому превратился в его невольного слушателя.
«Сивый» начал с того, что поинтересовался моим положением в группировке «Лютого», а я ответил, что у меня всё в порядке, за что я ему премного благодарен, так как именно он познакомил меня с шефом и рекомендовал для работы.
После этого непрошенный гость неожиданно перевёл разговор на другую тему, поинтересовавшись, какое впечатление на меня произвёл директор Центрального универмага, а я, сделав удивлённое лицо, сказал, что общался с тем всего лишь один раз в присутствии «Лютого» и два раза видел в кабинете шефа на каком-то совещании.
И тут «Сивый» пошёл в атаку, прямо спросив, не хотел бы я стать информатором у директора гастронома, сообщая ему через «Сивого» нужную тому информацию о шефе?
Я посмотрел на «Сивого» в упор и хотел было тут же свернуть тому шею, но спохватился и спросил, не боится ли он, что мне может прийти в голову поставить «Лютого» в известность о его предложении, добавив, что у меня складывается впечатление, что мой гость семимильными шагами приближается к жуткому месту на цокольном этаже дачи шефа?