Но до этого следовало сориентироваться в том, где я нахожусь, а также побродить по городу и купить еду.
Включив радио, я услышал слова диктора:
- Говорит Киев…
Не тратя времени даром, я прогладил военную форму паровым утюгом, положив в него угли из печи, а затем надел её на себя и натянул на ноги хорошо вычищенные яловые сапоги.
Глядя на себя в зеркало, я снова отметил, что там отражается довольно-таки высокий, стройный молодой человек с проницательными зелёными глазами и широкий в плечах.
В голове на мгновение возникла мысль, что в новой ипостаси я себе вполне по нраву, так как мой облик соответствует моему пониманию мужской красоты.
В то же время я поймал себя на мысли о том, что вовсе не возражал бы и против своего прежнего вида в том же возрасте, что и сейчас, поскольку в возрасте 28-ми лет в прошлой жизни не имел никаких проблем с «охмурением» той или иной красотки, которые так и повисали на мне, как мухи на клеевой липучке.
Итак, не видя другого выхода из создавшегося положения, я принял условия игры «Высших Сил» и, закрыв на ключ входную дверь в квартиру, отправился в неведомое, с огромным удовольствием чувствуя силу в ещё недавно слабых ногах, что ранее практически до минимума ограничивало моё передвижение по улицам.
Выйдя из дома, я прочитал на указателе, что нахожусь на улице Ленина, вспомнив, что когда-то давно мне мой отец рассказывал о том, что в далёком прошлом она называлась Фундуклеевской улицей в честь Киевского губернатора И. Фундуклея.
Неожиданно мне в голову пришла информация из прошлой жизни о том, что в период оккупации, то есть с 1941-го по 1943-й год, немцы называли её Театерштрассе, или Театральной улицей.
Ведь на ней находился Театр оперы и балета.
Выйдя на улицу, я справа от себя увидел высокое здание и вспомнил его название «Ролит».
В нём жили многие известные писатели и поэты.
Ожившая память также помогла мне сообразить, что на противоположной стороны улицы расположено здание Анатомического театра.
Ведь я когда-то в детстве жил где-то здесь, в одном из центральных районов Киева!
Неспешно пройдя по улице Ленина в сторону центра города, я с болью в сердце увидел, что она ещё не полностью восстановлена, хотя восстановительные работы идут полным ходом.
Через пол часа я вышел на главную улицу Киева Крещатик, который к этому времени ещё оставался в руинах.
Ведь в 1941-м году он был уничтожен полностью.
Откуда-то мне было известно, что в период оккупации, с 1941-го по 1943-й годы, немцы называли эту улицу Айгорнштрассе в честь фельдмаршала Германа фон Айхгорна.
Уже в 1943-м году развалины начали расчищать, хотя я с огорчением увидел перед собой практически полностью разрушенные здания.
. Мне сразу расхотелось гулять по городу, и я решительно направился в Центральный гастроном, который в 1941-м году частично сгорел, но возобновил свою работу в 1944-м году, когда в левом его крыле открылись секции по карточной продаже населению продуктов первой необходимости.
Таким я его и увидел в этот раз.
Отоварившись на деньги, которые были у меня в портмоне, я также неспешно отправился домой, где включил радио и под мерный рокот голоса диктора заснул тревожным сном, хотя на улице было ещё светло
Я провёл тревожную ночь, постоянно просыпаясь, так как по стенам пробегали какие-то страшные тени, меняющие свою конфигурацию, и постоянно слышались шорохи, а также топот шагов в соседней комнате и на кухне.
Измученный кошмарами я проснулся в восемь часов утра и, с трудом сообразив, где нахожусь, отправился в ванную комнату приводить себя в порядок.
Затем, повторно выгладив военную форму и начистив сапоги, я отправился становиться на учёт в городской военкомат, который располагался недалеко от Печерской Лавры.
Мне пришлось пройти квартал до конечной остановки троллейбусной линии на улице Ленина, откуда отправлялся троллейбус до площади Сталина.
Кстати, эта линия была восстановлена в сентябре 1945-го года.
Выйдя на конечной остановке рядом с Почтамтом, я неспешно прошёл мимо колоннады стадиона «Динамо» и проследовал в сторону Печерской Лавры.
Через пол часа я уже находился у входа в мрачное здание с массивными стенами из красного кирпича, и, войдя в него через массивные двери, очутился в небольшой комнатушке, где находились часовые.
Показав одному из них военный билет с предписанием, я, по его указанию, направился на второй этаж, где, как оказалось, располагался кабинет начальника третьей части, отвечающего за учёт офицерского состава.