Особо активным в этих разговорах выглядел «Крутой», который вёл себя как главарь шайки.
Именно он в разгар одного из толковищ возмущённо говорил о беспределе «Лютого», который, по его словам, узурпировал власть в кодле и не даёт подельникам ни охнуть, ни вздохнуть, требуя для себя всё большую долю в прибылях, несоизмеримую с его вкладом в деятельность группировки, что, по моему мнению, было неправдой.
Как раз тогда «Крутой» предложил подельникам готовить почву для «низложения» вожака с возможной нейтрализацией того в случае неподчинения их решению.
После этого заговорщики предполагали распустить группировку и перейти к самостоятельной работе в своих направлениях, не пересекаясь друг с другом, что облегчало бы им маневрировать в новых условиях, когда правоохранительные органы начали брать инициативу в свои руки.
«Шестёрки» в красках описали, что услышав некоторые возражения от «Адвоката» и «Железяки», «Крутой» всё-таки убедил их в своей правоте, и, в знак согласия, все трое выпили по стакану горилки.
Самым важным в подслушанных разговорах было то, что заговорщики установили срок завершения операции по низложению «Лютого» на конец августа этого года, так что на контрмеры у нас с «Лютым» оставалось не так уж много времени.
Первой реакцией шефа было желание немедленно пригласить заговорщиков на дачу и собственноручно размазать всех, как слизняков, по полу комнаты для пыток, но я убедил его не спешить с расправой, а делать всё с холодной головой.
Это я объяснил тем, что сначала надо найти в бандах каждого из трёх авторитетов верных «Лютому» людей, которые смогут по своему интеллекту продолжать делать гешефт своих лидеров без ущерба для группировки, и лишь потом, приняв в члены группировки, то есть посвятив в авторитеты, устроить показательную порку ссученным предателям.
При этом именно эти новые авторитеты должны будут нанести своим бывшим шефам смертельные удары, став повязанными кровью!
Шеф с сомнением покачал головой, не желая отказаться от мысли порвать пасти своим недавним дружкам, но здравый смыл в его голове всё-таки превысил эмоции, а потому, тяжело вздохнув и безнадёжно махнув рукой, он в очередной раз согласился со мной.
Было очевидно, что «Лютый, как загипнотизированный, всё больше прислушивается к моим словам, доверяя мне, как самому себе!
Теперь он ожидал, что я ещё смогу ему посоветовать в создавшейся ситуации, но если откровенно, мне самому было не ясно, как дальше быть, поскольку моя голова была занята переживаниями по поводу случившегося с «Сивым».
Я понимал, что уже вскоре кто-то спохватится о его пропаже. И первым, кто попытается понять, что произошло на самом деле с подельником, будет никто иной, как «Крутой», который послал «Сивого» ко мне на переговоры, сразу после чего тот исчез.
Кроме того, нельзя было исключить того, что он мог знать о существовании Тамары, а следовательно, иметь кое-какую компрометирующую меня информацию.
Таким образом, так уж случилось, что «Крутой» стал опасен не только для моего шефа, но и для меня самого!
Прервав размышления, я произнёс, услышанную в прошлой жизни фразу, показавшуюся мне когда-то глупой:
- Слона надо есть по частям!
Мне было совершенно очевидно, что первым делом следует заняться именно «Крутым» и его окружением, так как, нейтрализовав их, мы, тем самым, нейтрализуем компании остальных предателей, расправиться с которыми станет делом техники.
Теперь же, как обычно случалось, я сообщил «Лютому», что пару дней проведу дома, продумывая наши дальнейшие действия, после чего явлюсь к нему с конкретным планом неотложных дел.
После того, как я распрощался с шефом, у меня появилась возможность в спокойной обстановке встретиться с Иваном Ивановичем и получить от него испрашиваемую мной информацию о преступной троице.
Договорившись с ним о встрече на следующее утро на конспиративной квартире, я отправился домой и, проигнорировав посещение бара, улёгся на кровать, пытаясь в очередной раз собраться с мыслями, разрабатывая казалось бы неисполнимые планы.
Во время состоявшегося разговора с начальником отдела он передал мне добытые его агентами материалы, касающиеся противоправной деятельности троих подельников «Лютого», которыми я интересовался.
Эти материалы подтвердили мои опасения по поводу их совместной деятельности и общности интересов.
Самым важным среди большого количества полученной информации было то, что, как оказалось, троица уже давно организовала внутри группировки «Лютого» свою кодлу, которая не отчитывалась перед шефом и обогащалась, не платя в «общак» с части доходов, что жестоко каралось в бандитской среде, о чём я уже писал.