Я коротко рассказал ему о моих стычках с ялтинскими фраерами, подчеркнув, что у меня в настоящее время не осталось никаких сомнений в том, что «Крутой» беззастенчиво, в обход своего шефа крышует всю группировку Крыма, стараясь распространить свои щупальца на многие регионы!
«Лютый» согласно кивал в ответ на мои слова, а жутковатое его лицо постепенно принимало всё более угрожающий вид, покрывшись нездоровым румянцем.
- Вам, шеф, тоже не мешало бы отдохнуть, - заметил я с заботой в голосе, а затем добавил: - Но вначале надо прижать к ногтю всю эту гнусную братию, перекрыв ей кислород!
Услышав эти слова, «Лютый» приободрился и впервые за весь наш разговор мученически улыбнулся.
Я же, не дав ему опомниться, продолжил свой монолог, сообщив, что, по моему мнению, компании «Крутого», «Адвоката» и «Железяки» стали слишком самостоятельными, а потому следовало бы ввести в их состав нескольких наших людей, причём у меня на примете есть пару таких человечков, с которыми я прекрасно знаком по военной службе в Германии в ГСВГ.
Их, по моим словам, с дня на день должны отправить в отставку, так как они не прошли очередную медицинскую комиссию из-за рецидивирующих серьёзных ранений. Я также сообщил, что оба моих друзей – прокурорские работники.
Завершил я свою речь словами о том, что готов отвечать за них перед «Лютым» головой, а также гарантирую их полную лояльность по отношению к шефу.
Они оба, по моим словам, работали на солидных должностях и были одними из лучших специалистов в ГСВГ, так что, в случае необходимости, без проблем смогут перехватить руководство командами «Адвоката» и «Железяки», если нам удастся в обозримом будущем укоротить головы этой Трёхголовой гидре.
Этот разговор я затеял так, к слову, вспомнив, что уже в скором времени Иван Иванович по моей просьбе должен подобрать двух таких спецов – агентов.
«Лютый», подумав, одобрительно кивнул головой, но тут же сказал, что вначале он сам протестирует этих умельцев «на вшивость», и лишь потом мы их включим в игру, причём лишь после его одобрения я самостоятельно должен буду убедить «Крутого» в целесообразности их приема в группировку, так как не уверен, что тот захочет приглашать в свой круг людей, рекомендованных ему шефом.
На том и порешили, причём я заметил, что разговор о моих корешах предварительный, так как они ещё находятся на территории Германии, и я с ними общался только по телефону.
Мы ещё долго говорили с «Лютым, обсуждая разные темы, а затем вместе пообедали, причём Анжела отказалась обедать с нами, заявив, что ей ещё в Ялте надоела моя протокольная физиономия, после чего добавила, что не желает иметь меня в телохранителях.
Разгневанный отец тут же назначил ей телохранителя - того самого мужика, который вместе со мной метелил её ухажёров на пляже в Ялте.
Около шести часов вечера я освободился и по дороге домой испросил согласие Ивана Ивановича на встречу в вечернее время, сообщив, что досрочно вернулся в Киев.
Встреча с начальником отдела состоялась в восемь часов вечера, и я первым делом сообщил ему о том, что уже успел переговорить и с «Лютым», и с «Крутым», причём кое в чём проявил инициативу, не переговорив предварительно с ним, так как этого требовали обстоятельства.
Иван Иванович слушал меня, не перебивая и ограничиваясь только отдельными репликами.
Вначале я изложил ему ту версию событий на даче, которой поделился с «Крутым», сделав акцент на том, что висельник якобы оставил предсмертную записку, которую тут же засекретили следственные органы, так что её содержание нам неизвестно.
По моему мнению, следовало бы, чтобы эксперт - почерковед изучил почерк самоубийцы по документам, хранящимся в его личном деле, и написал предсмертную записку с нужным нам текстом, которую, якобы, за деньги выкрадут из уголовного дела, связанного с преступлением, совершённым на даче «Лютого».
Иван Иванович одобрительно посмотрел на меня, подчеркнув, что текст записки может быть любым, в зависимости от складывающихся обстоятельств.
Затем я рассказал ему о разговоре с «Лютым» по поводу агентов, предназначенных для проникновения в круг компании «Крутого», напомнив начальнику отдела о нашей недавней договорённости с ним по данному вопросу.
Иван Иванович тут же включился в разговор, сообщив, что для этих целей уже подобрано несколько агентов, с которыми я смогу встретиться ориентировочно 25-го августа.
На этом мы расстались, довольные друг другом.