«Лютый» ничего не сказал мне в ответ и, вновь забыв о сдержанности, окинул злобным взглядом.
Скажу сразу, что интуиция меня уже который раз не подвела, так что сходка, состоявшаяся в воскресенье, 6-го ноября 1949-го года, проходила вовсе не так, как ожидал шеф.
В начале сходки, на которую не пригласили ни меня, ни агентов, решались текущие вопросы, после чего, как мне стало известно позднее, «Лютый» предложил авторитетам не возражать против того, чтобы «Юрист» и «Душман» возглавили направления группировки, за которые ранее отвечали «Адвокат» и «Железяка».
После этого он предложил выслушать мнение «Крутого», а тот, минуту помявшись, произнёс, что не против такого решения, но не хочет брать ответственность за будущую деятельность бывших прокуроров, так как недостаточно их знает.
Конечно, это был скрытый удар «Лютому» в спину, причём, как я и предполагал, сходка впервые за долгое время не согласилась с шефом, что было невероятным событием!
Это вывело из себя «Лютого», который впервые за долгое время почувствовал, что кресло под ним покачнулось.
Он понимал, что у всех членов группировки, как говорится, «рыльце в пушку», а потому они не были удовлетворены тем, как жестоко расправились с недавними их подельниками, поскольку понимали, что в случае введения новых членов в состав авторитетов, те быстро оперятся и начнут «съедать» своих партнёров также, как нарыли компромат на тех из них, на чьи места они претендуют!
Не видя поддержки, «Лютый» вскочил на ноги и заорал, не выбирая слов и, при этом, выкрикивая угрозы в адрес «Крутого», а тот, чувствуя поддержку подельников, неожиданно возразил шефу, заявив о том, что, подумав, склоняется к мнению своих подельников!
И тут «Лютый», опущенный своими партнёрами, проявил слабину и позвал меня в кабинет.
Я, сделав вид, что не понимаю происходящего, молча остановился у дверей.
«Лютый» тут же потребовал, чтобы я сообщил сходке всё то, что неизвестно её членам по поводу смерти его жены и охранника с погонялом «Косой».
Я сделал вид, что колеблюсь, но шеф, повысив голос, как бы заставил меня ответить на его вопрос.
И тогда я, сконфузившись пред «Крутым», сообщил, что в ночь убийства следователями в моём присутствии в одежде «Косого» была обнаружена предсмертная записка, содержание которой мне до настоящего времени неизвестно.
Лицо «Крутого» покрылось смертельной бледностью, но он, сдержавшись, всё-таки попытался сохранить спокойствие.
И тогда «Лютый», сделав долгую паузу, нанёс своему врагу смертельный удар, достав из папки, лежащей на столе, лист бумаги, заявив, что это и есть копия предсмертной записки его телохранителя, которую ему удалось выкупить у следствия, а затем предложил присутствующим сравнить почерк в записке с почерком, которым была написана автобиографии «Косого», хранящаяся в его личном деле.
Естественно, что в этих двух документах почерк был идентичный, с чем тут же согласились авторитеты.
И лишь затем, при гробовом молчании членов сходки, «Лютый» поставленным голосом прочитал текст предсмертной записки, который должен был сразить «Крутого» на повал.
Ведь это он ввёл в кодлу «Лютого» своих «шестёрок», а затем поручил одному из них отравить шефа!
Это было выше понимания бандитов. Ведь за такие дела следовало придать отступника мучительной смерти!
Но перед страхом смерти «Крутой» не собирался сдаваться, заявив, что «Лютый» предъявил сходке не оригинал, а копию предсмертной записки «Косого», так что вряд ли может гарантировать, что это истинный документ, а не подделка, так как, имея в руках автобиографию убиенного, можно подделать миллион таких предсмертных записок.
Затем авторитет высокопарно резюмировал, что если ему предоставят возможность, то он принесёт уже завтра на сходку десять вариантов такой записки, где каждый из его подельников будет обвинён в подготовке убийства шефа!
Я мысленно зааплодировал умному и мужественному «Крутому», который, потеряв всякий страх, смотрел прямо в глаза своему врагу, готовый вцепиться тому в глотку.
«Лютый» немного растерялся, получив неожиданный отпор, и, ища спасения в создавшейся ситуации, с надеждой посмотрел на меня.
Теперь мне надо было незамедлительно решить, кого лучше сохранить на данный момент из двух бандитов.
Решение пришло в голову мгновенно, так как я сообразил, что «Крутой» ни при каких обстоятельствах не простит мне того, что я рассказал о предсмертной записке членам сходки!
Именно поэтому я решительно подошёл к столу и твёрдым голосом произнёс: