Мы оставили его тело в кровати, поместив рядом с тумбочкой кое-какие лекарства, после чего вернулись на дачу «Лютого».
Затем, после дележа награбленного, я отправился со своей частью домой, по дороге заехав в дом моего двойника на улице Ленина, где оставил свою добычу, будучи уверенным, что туда никто не вломится.
Теперь надо было сделать так, чтобы остальная часть движимого и недвижимого имущества «Крутого» не попала в руки группировки «Лютого», так как это могло вызвать подозрения о моей деятельности у Ивана Ивановича, а потому, опередив агентов, я сообщил ему о подозрительной смерти авторитета, обратив внимание начальника отдела на то, что хоть у того и случился приступ, но я подозреваю, что мой шеф помог своему врагу уйти в лучший мир, а потому считаю целесообразным произвести тщательное вскрытие трупа «Крутого».
Уже на следующий день начальник отдела подтвердил мои опасения, сообщив, что на теле «Крутого» обнаружен укол шприцом, с помощью которого ему была введена инъекция препарата, резко увеличивающего кровяное давление, что и привело к летальному исходу.
Квартира и дача авторитета были мгновенно опечатаны, и по факту его смерти открыто уголовное дело.
Вскоре, благодаря досье агентов, в подразделениях, которые до недавнего времени крышевал «Крутой», были проведены обыски, в результате чего оказались задержанными десятки криминальных элементов и изъяты значительные материальные ценности и крупные денежные суммы.
Это привело к тому, что общак группировки «Лютого» лишился крупной суммы денег, то есть устранение «Крутого», а затем его подозрительная смерть никакой пользы кодле не принесла.
В выигрыше, по мнению авторитетов, оказался только «Лютый», который лишился своего главного конкурента в группировке!
Авторитеты не были настолько наивны, чтобы поверить в то, что их шеф с бывшими тремя их подельниками поступил чисто по воровским законам, а не в угоду себе, захватив в свои руки всю власть в группировке и став безраздельным её хозяином.
Единственным, что их сдерживало против бунта, был тот факт, что общак значительно пополнился за ноябрь после того, как группами «Юриста» и «Душмана» в него были внесены значительные суммы денег, так как те не крысятничали сами и не давали этого делать своим компаньонам, которые были страшно не довольны новыми порядками и даже начали роптать!
Так или иначе, но не смотря на рост доходов группировки пропорционально росло и недовольство «Лютым» среди авторитетов, которые страшились, что с ними поступят также, как и с их подельниками.
Стали фиксироваться разговоры о том, что «Лютый» спутался с «Польскими ворами» и хочет с их помощью совершить переворот в группировке.
Я, как мог, способствовал появлению этих слухов, которые ширились, превращаясь в утверждения.
«Лютый» чувствовал, как рушится земля под его ногами, но не мог сообразить, что же стало реальной причиной такому положению.
Он не придумал ничего другого, как постараться наладить со мной отношения, хотя я на сближение не шёл, строя из себя оскорблённую целку.
1-го декабря 1949-го года под впечатлением очередного скандала, произошедшего на сходке, когда несколько авторитетов в открытую высказали претензии к шефу, чего до сих пор никогда не бывало, «Лютый» пригласил меня в кабинет и поинтересовался, в чём я вижу причину проблем в группировке, на что я, глядя ему прямо в глаза, заявил, что он не успевает за временем и не учитывает изменений, сложившихся в воровском мире в связи с «Сучьей войной».
Кроме того, я неспешно пояснил ему, что в стране медленно, но верно растёт экономика, а вместе с этим политика репрессивных органов становится более активной.
- Поэтому, - резюмировал я, - при сохранении существующих методов руководством группировки она постепенно развалится на независимые группы.
Затем я остановился на опыте групп «Юриста» и «Душмана», заявив, что к руководству группировкой следует привлекать опытных специалистов, ничем не запятнанных перед советской властью, так как бывшие авторитеты уже давно упакованы по горло и своим добром рисковать не будут.
Продолжая свой монолог, я заметил, что с некоторыми авторитетами следует расстаться, как с «Крутым» и его подельниками, забрав их добро в общак, а остальных отправить на покой, выделив им какие-то средства на безбедную жизнь.
Руководство модернизированной группировкой надо вести единолично, дав право авторитетам исключительно на совещательный голос и ни на йоту больше!