И тогда в очередной раз я обратился к своему опыту из прошлой жизни, глядя на начальника отдела добрыми, всё понимающими глазами, сказав, что нам срочно надо решить дилемму: или он идёт на то, чтобы сохранить своего надёжного агента при группировке, имея ввиду меня, или рискует попасть под влияние Москвы со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Начальник отдела, не думая ни минуты, ответил мне обыденным тоном, что он в примитивные игры не играет, а потому не предаёт людей, которые безотказно выполняют его поручения, конечно, имея в виду меня!
Затем он поинтересовался, как, по моему мнению, можно нейтрализовать московских агентов «без пыли и копоти», чтобы комар носа не подточил, но при этом сохранить наше влияние на группы, которые они возглавляют?
Я ответил, что заменить агентов другими бандитами не представляет труда, так как мне уже знакомы многих из тех, кто справится с поставленными им задачами, тем более что эти задачи будет ставить никто иной, как я, ставший одним из авторитетов группировки.
Затем, сделав театральную паузу, я веско добавил, обращаясь к шефу, что поскольку мы с ним оказались по одну сторону баррикад, то должны поддерживать друг друга, не зная до конца, чем закончится для нас битва с криминалом и с агентурой Москвы.
Завершая сказанное, я заметил, что в любом случае мы с ним не должны остаться «на бобах», вышвырнутые в случае какой-либо нашей ошибки из органов, а потому я хочу вручить ему некоторую сумму денег, которую мне удалось изъять в доме «Крутого».
Лицо Ивана Ивановича вначале покраснело, а затем покрылось бледным налётом.
Было видно, что он борется с долгом прокурора, но в то же время понимает, что в моих словах скрыта истина!
Я постарался не дать времени начальнику отдела долго раздумывать над моими словами, и неспешно поставил перед ним на стол вещевой мешок, наполненный сотенными купюрами, сказав, что теперь всё в его власти, но рассчитываю на понимание и здравый смысл с его стороны.
Увидев огромную сумму денег, Иван Иванович снова покраснел и поинтересовался, кто ещё знает об этих деньгах?
Я откровенно ответил, что никто, кроме меня, ни о чём не догадывается, и, кроме того, с этого самого момента вопрос на эту тему никто и никогда не станет поднимать!
Как я и предполагал, жажда стяжательства победила и в этот раз, поскольку после моих слов Иван Иванович, придвинул мешок к себе, а затем поставил его на пол со своей стороны стола.
Сразу после этого я предложил ему наспех придуманный алгоритм избавления от «Юриста» и «Душмана».
Он заключался в следующем:
Получив информацию от доверенных лиц о том, что агенты Москвы оказались заядлыми картёжниками, я вычислил по каким вечерам они проводят время в подпольном казино за игрой в покер, ставя на кон весьма большие деньги.
Поэтому люди из моей новой команды, которых агенты не знают в лицо, должны найти возможность сесть с ними за один покерный стол и в процессе игры обвинить тех в мошенничестве.
После этого, во время возникшего скандала, мои люди должны будут пустить в ход оружие, не давая никаких шансов новоявленным авторитетам остаться в живых.
Для полноты картины с новоявленными убийцами тоже придётся навеки «расстаться», но такие жертвы несоизмеримы с тем, чего мы в результате операции достигнем!
Это должно произойти следующим образом:
Сразу после трагических событий, услышав выстрелы, в казино должны ворваться люди Ивана Ивановича, которые при попытке бегства и оказании сопротивления со стороны убийц московских агентов, должны расстрелять их в упор!
Следует ожидать, что московское руководство постарается скрыть гибель своих агентов за карточным столом, а потому тихо и спокойно спустит дело на тормозах, сообразив, что лучше не ввязываться в работу киевских органов правопорядка, оставив всё на самотёк!
Я чувствовал, что моё предложение по душе полковнику, и он почти сразу протянул мне руку, давая понять, что одобряет операцию, так что дело теперь за мной.
В последнее время у меня не было ни дня покоя! Мне приходилось решать массу вопросов, связанных с реорганизацией группировки в коалицию отдельных, практически независимых групп с единым, в большей степени идеологическим, руководством «Лютого».
Но я ни в коем случае не забывал о намеченной расправе с агентами Москвы, понимая, что они прекрасно подготовлены для того, чтобы дать достойный отпор лицам, попытавшимся посягнуть на их жизнь.