Быстро сообразив, что против лома нет приёма, московские пинкертоны отпустили киевского прокурора с Богом, решив, что не стоит больше рисковать своими людьми в такой ненадёжной республике, как Украина.
Я с интересом выслушал начальника отдела и заметил, что у нас всё лихо получилось с «засланцами» из Москвы, так что следует и дальше продолжать нашу совместную деятельность!
У нас невольно складывались новые отношения, и Иван Иванович уже совсем не с высока смотрел на меня, так что часто мне казалось, что он соглашается со всеми предложениями, исходящими от меня.
Мы часто беседовали с ним о судьбе «Лютого», и я убеждал начальника отдела, что пока тот полезней для нас на своём месте, чем на пенсии или, тем более, в заключении.
Я ещё не оперился в новой ипостаси и не смог бы быть непререкаемым авторитетом среди других авторитетов в коалиции, так как для этого надо было больше контактировать с ними и принимать непосредственное участие в совместных делах, приносящих максимальную прибыль.
По моим расчётам для этого надо было ещё около года, а пока мы могли без труда выявлять в составе группировки лиц, которых следовало прижать к ногтю, после чего они или просто исчезали с лица земли, или попадали в разработку отдела «Сигма», который уже превратился в весьма уважаемое подразделение МВД, работающее непосредственно под руководством министра.
В мае 1950-го года Ивану Ивановичу было присвоено звание Старшего советника юстиции, а меня досрочно повысили на один чин, то есть я стал Младшим советником юстиции, но не мог ни с кем поделиться этим, так как для всех, кроме Ивана Ивановича, я был авторитетом из группировки «Лютого», что, если быть до конца честным, мне было больше по душе!
Нам с «Лютым» удалось к этому времени завершить реорганизацию коалиции, после чего она начала работать более качественно, уделяя основное своё внимание экономическим вопросам, хотя, при необходимости, могла показать зубы, поставив всех тех, кто посягал на нашу независимость, на место, не брезгуя ничем.
Так уж устроены люди, что всегда в «здоровой среде» находятся типы, от которых есть большое желание избавиться, и именно таких типов мы передавали в разработку отдела Ивана Ивановича, так что показатели работы этого подразделения были много лучше других подразделений МВД и прокуратуры.
Доходы группировки постоянно возрастали, а вместе с ними росло и наше благосостояние с «Лютым», причём и Иван Иванович не оставался в накладе, так что приобрёл приличный особняк для дочери на улице, соседней с той, где находилась дача «Лютого».
Наши отношения с Анжелой постепенно охладели, так как я был занят с утра до ночи, и у неё появился новый водитель – телохранитель, которым она теперь помыкала, требуя отвозить её на лекции в институт, на шопинг в магазины и в различные косметические салоны.
Времени на гулянки у меня практически не оставалось, и я стал иногда задумываться, зачем мне такая пресная жизнь?
В свою очередь Анжела стала поглядывать по сторонам, что я, как опытный в этих вопросах человек, быстро заметил это, а потому пока что неосознанно начал следить за ней, предложив её водителю, которого нашёл именно я, чтобы он докладывал мне о фортелях супруги.
В июле 1950-го года Анжела потребовала от меня, чтобы я отправился с ней на отдых в Сочи, но я ответил, что никак не могу сделать это из-за завала в работе, и меня снова в этом поддержал «Лютый», так что она отправилась в Сочи сама, в сопровождении её телохранителя, который должен был сфотографировать всё то, что могло скомпрометировать мою супругу.
В двадцатых числах августа они вернулись домой, и я получил пачку фотографий, на которых дамочка была заснята в интимных позах с её бывшим ухажёром из Ялты, а также с несколькими другими типами спортивного вида, среди которых даже были спасатели с пляжа при отеле.
Мне по большому счёту на это было наплевать, но внутри у меня уже зрел какой-то неосознанный план, так что я не стал сразу устраивать супруге скандал, а проигнорировал её страстные объятья, заявив, что пока что воздержусь от этого, так как ей следует пройти двухмесячный карантин!
Анжела высокомерно фыркнула и убралась из нашей общей спальни в ту комнату, которую занимала до брака.
С этого дня я счёл себя свободным от обязательств и стал периодически заглядывать в различные увеселительные заведения, сразу же почувствовав, что ко мне возвращается любовь к жизни.