Он убирает руку со своей головы и прижимает легкий, как перышко, поцелуй к чувствительной коже на запястье, и это легкое прикосновение ощущается до кончиков пальцев ног. Его нежное прикосновение контрастирует с его резким взглядом. С рельефным прессом, выпуклыми бицепсами и, покрытой чернилами, загорелой кожей, он выглядит как типичный плохой мальчик, о котором предупреждают каждую девочку.
— Почему ты была там? — спрашивает он, не сводя с меня пристального взгляда.
Я могла бы солгать, но устала от этого.
Я устала говорить то, чего от меня ждут, и притворяться, кем я не являюсь.
— Не хотела больше чувствовать.
Наступает многозначительная пауза, пока он пристально смотрит на меня, без сомнения задаваясь вопросом, искренна ли я.
— Что бы ты сделала, если бы я тебя не заметил? — спрашивает он, все еще пытаясь разгадать меня.
Я пожимаю плечами.
— Скорее всего, продолжила идти. — Позволила бы морю забрать меня, как изначально и намеревалась, ускользнув от своего телохранителя Оскара и приехав сюда.
— Кто ты и как тебя зовут?
Я обхватываю ладонями его лицо, снова решаясь на правду.
— Я никто. Невидимка. Я существую только для того, чтобы подчиняться их командам.
Он слегка хмурит брови.
— Если у тебя неприятности. Если...
— Не надо. — Тут же прерываю его. — Я не хочу об этом говорить.
На несколько мгновений нас охватывает тишина.
— Чего ты хочешь? — спрашивает незнакомец соблазнительно низким голосом, и я не уверена, нарочно он это делает или нет.
— Хочу почувствовать что-то настоящее, — отвечаю я без колебаний. — Хочу освободиться от цепей, которые сковывают мое тело. Чувствовать, что контролирую ситуацию, даже если это всего лишь иллюзия.
Мой взгляд прикован к нему, и в воздухе снова потрескивает электричество. Своим взглядом он скользит вверх и вниз по моему телу, и ,задерживаясь на груди, замечает твердые соски. Скользит глазами по моему рту, затем облизывает губы и впивается взглядом в меня, вызывая бабочки в груди, мое сердце бьется все быстрее и быстрее, а тело нагревается совершенно по-новому.
— Я могу помочь с этим.
На этот раз нет никаких сомнений в его намерениях, и мое сердце болит от желания. Я пристально смотрю на него, проецируя согласие и разрешение.
Медленно кивнув, он сажает меня к себе на колени и обнимает за талию.
— Ты уверена?
Я качаю головой.
— Пожалуйста, заставь меня почувствовать себя живой. Заставь почувствовать себя собой. Напомни мне, почему я должна жить.
Это безумие.
Я его не знаю.
Он меня не знает.
Но в этот момент у меня больше надежды, чем когда-либо за последние годы.
Медленно он приближает свое лицо и касается меня губами. Я закрываю глаза, и тело расслабляется от облегчения. Обвивая руками его шею, я наклоняю голову, когда он ласкает мой рот своими сочными губами. Его поцелуй нетороплив и полон поклонения. Его губы неторопливо и соблазнительно прижимаются к моим, и этот поцелуй не похож ни на один из тех, что я когда-либо испытывала раньше.
Поцелуи Трента обычно приправлены годами сдерживаемым гневом и агрессией. Его губы карают, и это заставляет чувствовать себя мертвой внутри. Нежные же поцелуи этого незнакомца распутывают узлы, которые обычно скручиваются у меня в животе, и пробиваются сквозь стены, запирающие мое сердце, позволяя теплу и удовольствию проникнуть в каждую частичку меня.
Я сливаю свои губы и тело с его, оседлав его бедра, и задыхаюсь, почувствовав твердую длину у самой мягкой части меня. Он мягко покачивает бедрами опытными, размеренными движениями, и вспышка желания пронзает меня, преодолевая логику, предупреждение и здравый смысл.
Я не должна делать это здесь с каким-то незнакомым парнем.
Это привело бы в ярость моего отца, моего брата-близнеца Дрю и моего жениха Трента, если бы они увидели меня, но эта мысль только подстегивает и укрепляет решимость.
Он встает, прижимая меня к себе, и я обхватываю его ногами за талию, пока он идет в спальню. Наши губы не размыкаются, когда он опускает меня на кровать, и мы постепенно сбрасываем нашу одежду.
Я впервые обнажена перед парнем. Трент неоднократно пытался раздеть меня, но мне нравится отказывать ему. Теперь же я раздвигаю ноги для красивого, сурового незнакомца, без намека на нервозность или уязвимость, и любуюсь великолепным телом, когда он достает презерватив из прикроватной тумбочки и раскатывает его по впечатляющей длине.
Мы не разговариваем, но слова излишни. Он устраивается между моих бедер, приближая горячий рот к киске, и я почти поднимаюсь с кровати, пока он пожирает меня языком и пальцами, быстро доводя до края. Ни один мужчина никогда не делал этого со мной раньше, и приятные ощущения, проходящие по телу, совершенно новы. Когда я прихожу в себя после лучшего оргазма в жизни, он забирается на меня, страстно целует, и ласкает маленькие груди. Огрубевшими пальцами щиплет соски, словно перебирает струны на гитаре, умело перекатывает их, пока они не становятся тугими вершинами, и вскоре я снова извиваюсь от желания.
Он встает у моего входа, останавливаясь, чтобы посмотреть на меня.
— Уверена, что хочешь этого? — спрашивает он, и еще один маленький кусочек откалывается от стен вокруг моего сердца.
Никто никогда не удосуживался спросить меня, что мне нужно или чего я хочу, и слезы наворачиваются на глаза от очевидной озабоченности в его глазах.
— Да. Я хочу сделать это с тобой.
Его взгляд прикован к мне, когда он медленно входит в меня и останавливается на полпути, проводя пальцами по щеке.
— Ты такая красивая. — Он подталкивает меня еще немного. — И такая тугая.
Он сжимает челюсть, и я могу сказать, что он проявляет осторожность. Затем он толкается еще немного, и я вздрагиваю от острой боли.
Он замирает с широко распахнутыми глазами и шок отражается на его лице.
— Ты девственница? — бормочет он.
Хитрая ухмылка скользит по моим губам.
— Я была.
— Черт. — Он наклоняется и целует меня так нежно, что мне хочется плакать. — Ты должна была сказать.
И ты бы передумал? Вряд ли.
Мысли о потере девственности с этим психом Трентом были одной из причин, по которой я сегодня вечером отправилась к морю. Я сдерживала его в течение многих лет, но с приближением свадьбы я знаю, что больше не смогу этого делать.
Отказать ему в этой победе только добавляет радости этому моменту.
Но это гораздо больше, чем желание превзойти Трента.
Я хочу отдать свое тело этому великолепному незнакомцу.
Насладиться единственной ночью, когда я могу взять что-то для себя до того, как вернуться в позолоченную клетку, в которой я живу.
— Это не имеет значения, — говорю я, подбадривающе приподнимая бедра. — Я хочу этого с тобой. Прямо здесь. Прямо сейчас. Уже давно ничто не имело такого большого смысла.
Он осматривает меня так долго, что я боюсь, что он передумает, но затем проникает в меня до конца, и я проглатываю крик боли. Он осыпает легкими поцелуями мою шею и ключицу, нежно разминает грудь, и медленно раскачивается взад и вперед.
— Я буду двигаться медленно, пока не перестанет болеть, — шепчет он прямо в мою разгоряченную кожу. — И, если ты хочешь, чтобы я остановился, я сделаю это.
— Я не хочу, чтобы ты останавливался, — говорю я, проводя пальцами по длинным темным прядям волос, которые теперь падают на сильный лоб. — Продолжай двигаться.
Затем он занимается со мной любовью, только ускоряя темп, когда я подтверждаю, что больше не больно. Но он и не был грубым, полностью внимательный к моим потребностям, и доводит меня до второго оргазма, достигнув собственной кульминации.
Несколько часов спустя я растянулась на его теплом теле, слушая успокаивающее биение сердца и наблюдая, как его грудь вздымается и опускается во сне, желая остаться здесь, в этой маленькой хижине с этим прекрасным незнакомцем, на вечность.
Но я знаю, что это всего лишь принятие желаемого за действительное. Фантазия, которую я не могу развеять. Приведение кого-либо в мою жизнь рискует их жизни, и это был бы плохой способ вознаградить этого человека, который подарил мне ночь, которой я буду дорожить все оставшееся время.