— Я вся в синяках, и они чертовски болят. У меня легкое сотрясение мозга, но могло быть и хуже. — Он открывает рот, чтобы возразить, но я его останавливаю. — В какой-то момент отец пригрозил всадить мне пулю в голову.
— Черт, — качает он головой. — Он действительно бессердечный сукин сын.
— Ты это сделал? — выпаливаю я. Тактичность никогда не была моей сильной стороной. — Ты послал записку Кристиану Монтгомери?
— Что?
Он слегка улыбается, изучая мое лицо и пытаясь понять, серьезна ли я.
— Не хочется думать, что ты мог сделать что-то подобное, но кто-то послал эту записку, и список подозреваемых довольно мал.
Гнев искажает его лицо, когда он вскакивает на ноги.
— Как ты могла вообще подумать об этом!? — кричит он, тыча пальцем в воздух. — Конечно, я ее не посылал! Я бы никогда не сделал ничего, что причинило бы тебе боль. — Он шагает, сильно дергая себя за кончики волос. — Они подговорили тебя на это, не так ли?!
Я неловко поднимаюсь на ноги и подхожу к нему.
— Ксавьер, посмотри на меня. — Его лицо излучает боль, и я чувствую себя самой большой сукой. — Я просто пытаюсь разобраться во всем. Парни были первыми подозреваемыми, но это не они, поэтому я должна была спросить и тебя. Я знаю, что ты злишься, и у тебя есть на это полное право, но мне нужно разобраться, что происходит, а это значит, что мне нужно, чтобы ты посмотрел мне в глаза и сказал это в лицо.
Он обхватывает мое лицо ладонями, заставляя себя успокоиться.
— Я не предавал тебя. Клянусь. — Ксавьер прижимается своим лбом к моему. — Сначала я бы причинил боль себе, и только затем тебе.
Я обнимаю его за талию, на глаза наворачиваются слезы облегчения.
— Я верю тебе. — Ксавьер заметно расслабляется, и я ненавижу, что расстроила его. — Мне жаль. Пожалуйста, не ненавидь меня.
— Даже если бы я захотел, тебя невозможно ненавидеть. Тебя слишком легко полюбить.
Я кладу голову ему на грудь, притягивая ближе.
— У новой элиты, похоже, не было никаких проблем с этим, — бормочу я ему в рубашку.
— Все уже в прошлом, красавица, — говорит Джексон с большей нежностью чем я могла ожидать от него. Когда он заходит в комнату в одних черных спортивных штанах, то забирает меня из объятий Ксавьера и заключает в свои. — И сейчас мы не ненавидим тебя. — Он смотрит через мое плечо, его взгляд озорно блестит. — Я бы сказал, что некоторые из нас даже любят тебя.
— Перестань ворошить осиное гнездо, — говорит Сойер, входя в комнату с очень угрюмым Кэмом.
— Он просто ничего не может с собой поделать. — С облегчением вздыхаю, пытаясь высвободиться из объятий Джексона.
Моя щека прижата к теплой обнаженной груди, и мне неловко. Джексон осторожно проводит рукой по спине, а затем хватает меня за задницу в явной попытке подразнить Кэма.
— Джексон, — мой тон не допускает возражений. — Убери руку с моей задницы.
Он пару раз похлопывает меня по попке и отпускает, ухмыляясь Кэму. Кэм не отвечает на это с тем же чувством юмора, вместо этого он показывает другу средний палец.
— Вы еще большие придурки, чем я думал, — говорит Ксавьер, тихо кипя от гнева. — Я знаю, что это вы посеяли семена сомнения в ее красивой голове, и все можете валить нахрен.
— Мы должны были убедиться, — произносит Кэм, стоя перед камином и засунув руки в карманы джинсов. — Вот почему Сойер и Джексон ворвались на твой склад сегодня утром.
— Что вы сделали? — Ксавьер брызгает слюной, его лицо приобретает нездоровый оттенок красного.
— Расслабься, чувак. — Сойер хлопает его по спине. — Наш поиск не выявил никаких улик, так что вы вне подозрений.
— Это переходит все границы. — Ксавьер жестикулирует между собой и Сойером. — От одного хакера к другому, ты отстой. По-крупному. И не думай, что я это забуду. Если что-то пропало или испортилось, я приду за тобой.
— Остынь на хрен, — говорит Кэм. — Твои вещи в порядке.
— Ты у меня в черном списке, — Ксавьер указывает на Джексона. — Ты тоже, красавчик.
— Что ты, черт возьми, сделал со своими волосами? — спрашивает Джексон, по-видимому, только сейчас заметив это. Он проводит рукой по груди, и мой взгляд следят за этим движением, как будто у них есть собственное мнение.
Ксавьер склоняет голову набок.
— Тебе это не нравится?
— Как тебе угодно, чувак, — говорит Джексон, выпуская клубы дыма в воздух.
— Когда, черт возьми, кто-нибудь собирался рассказать мне об этом? — они понятия не имеют как я раздражена что они все еще продолжают манипулировать мной. Разъяренный Кэм заставил столкнуться меня лицом к лицу с Ксавьером, когда они уже все знали наверняка. Гребаные говн*ки.
— Успокойся, принцесса, — говорит Кэм. — Все зависит от меры необходимости. — Он наклоняется ближе к моему уху. — А тебе не нужно этого было знать. — Я киплю от гнева и уже собираюсь оторвать ему яйца, когда он шепчет: — К твоему сведению. Ты выглядишь чертовски сексуально в этих штанах для йоги. — Он осторожно толкает мое бедро тазом, задевая меня растущей эрекцией. — И сердитая Эбигейл заводит меня так, как ты не поверишь.
Он многозначительно шевелит бровями, прежде чем отойти в сторону, оставляя меня смущенной и возбужденной.
— Ты все еще придурок, — ворчу я.
— И ношу этот ярлык с гордостью.
Кэм отсалютовал мне, и я жажду поцеловать самодовольную ухмылку на его губах. Вместо этого я использую, уже испытанную, стратегию отвлечения внимания — сосредоточиться на чем-то несексуальном. Что-то, что гарантированно снизит сексуальное напряжение на ступеньку или десять.
— Ладно, но нам нужно серьезно поговорить о произошедшем. Если это не вы сдали меня, то кто же это сделал?
Все мгновенно успокаиваются.
— Это должен быть один из врагов твоего отца, — говорит Ксавьер. — Хотя то, как мы сузим список, выше моего понимания. У твоего отца врагов больше, чем у Гитлера.
— В любом случае, действительно ли имеет значение, кто за этим стоит? — спрашивает Сойер. — Ущерб уже нанесен.
— Это имеет значение, если они планируют что-то еще.
— У тебя есть еще скелеты в шкафу, красавица? — спрашивает Джексон.
— Как будто я бы тебе рассказала, — хмыкаю я, изо всех сил стараясь не пялиться на его впечатляющий пресс. — Но в какой-то степени я согласна с Сойером. Попытка найти виновника будет почти невозможной, и мы не можем упускать из виду нашу цель. Сейчас, больше, чем когда-либо, я хочу пригвоздить отца к стене.
— Тогда мы придерживаемся плана, — говорит Джексон, пожимая плечами, как будто это не имеет большого значения. Его тугой пресс приподнимается при движении, и мой взгляд жадно впитывает зрелище.
Кэм рычит, и все головы поворачиваются к нему.
— Надень гребаную рубашку, пока глаза Эбигейл не перенапряглись, — огрызается он на Джексона. — И, если ты посмеешь шутить, я изобью тебя к чертовой матери и буду наслаждаться каждой секундой, — добавляет он, разминая костяшки пальцев.
— Ух ты. Кому-то нужно потрахаться. — Джексон делает непристойный жест рукой и пальцем, пятясь из комнаты. — Быстрее поправляйся, красавица, — добавляет он, и Кэм делает шаг в его сторону. — Просто предложение. — Джексон посылает мне воздушный поцелуй, а затем выходит.
Вскоре после этого разговор заканчивается, и Ксавьер подтверждает, что он перешел к переговорам с экспертом по взлому сейфов.
Кэм заказывает пиццу, и мы все смотрим боевик в гостиной. Я лежу на диване, положив голову на колени Ксавьера, к явному отвращению Кэма, и засыпаю с самодовольной улыбкой на лице.
Следующие пару дней следуют по той же схеме, и к вечеру четверга я изо всех сил стараюсь выбраться из дома и что-нибудь сделать. Я брожу в поисках парней и нахожу их вместе с Дрю и Чарли в гостиной.
— Что происходит? — я смотрю на них с некоторой долей подозрения.
— Ничего, — говорит Дрю, приклеивая фальшивую улыбку на лицо.
Между нами все еще напряженные отношения, хотя он заглядывает каждый день и отправляет несколько сообщений, проверяя меня.
— Чушь собачья. Что происходит?