Дядя Марко рассмеялся:
— Думает, что нас переигрывает. Он вообще понимает, с кем связался?
Смешно, правда. О'Клэр всегда были никем и останутся никем. Они воображают себя самыми беспощадными мафиози в Штатах, но на деле — на дне. Приехать с деньгами и схемами из Ирландии — не значит уметь вести дела.
И самое забавное, что они будут верить в свою силу до тех пор, пока не захлебнутся в крови. А мы заберем все.
Включая Рэйвен.
— Избавься от тела, Кайлиан. И держись подальше от их дома. Завтра утром встретимся с О'Клэр и все решим. А пока — никакой самодеятельности. — Отец встал, сунул телефон в карман и вышел.
Я молча схватил ключи и пошел к двери. Свистнул — Роско тут же вскочил и тихо потрусил за мной к машине.
В подземном гараже я открыл водительскую дверь, и Роско прыгнул на пассажирское сиденье. Я сел за руль, понимая лишь одно — нужно найти место. В лесах и глуши Нью-Йорка не похоронишь, а времени на поиски идеального места нет.
Теперь, когда Джек знает, что мы в городе, прятать тело придется особенно тщательно.
Я поехал к Гудзону, мимо туристов и офисных зданий. Наконец, выбрался в заброшенный район, где нет ни души. Закат уже озарял оранжевым светом город, а статуя Свободы бросала тяжелый взгляд издалека.
— Поторопимся, Роско, без медлительности. — Он тихо заскулил, но выбора у нас нет.
Я открыл багажник, и запах крови смешался с кожей обшивки. Схватив тело, вытянул его наружу. Тяжелый глухой удар черепа о бетон заставил меня скривиться.
— Ужинай, Роско, прежде чем я его выкину, — бросил я.
Пес набросился на тело, пока я обходил машину, прикрывая происходящее от случайных глаз. Огляделся — ни свидетелей, ни хвоста. Пока все чисто.
Сейчас все выглядит нормально. Место практически заброшено, со всеми этими заколоченными магазинами и разбитыми окнами эта часть города явно видела лучшие времена. В воздухе витает запах мусора, смешанный с ароматом грязной воды реки Гудзон. Эта смесь затхлая и сладковатая одновременно, и я морщусь от отвращения.
Я бы предпочел запах хвои и леса.
По земле разбросан мусор, бутылки из-под пива и брошенные автомобили валяются повсюду. Место унылое и депрессивное, но, видимо, именно таким оно и должно быть для того, чтобы утопить здесь тело.
— Все, хватит, — говорю я Роско, оборачиваясь к нему. Он поднимает голову, его морда в крови, а он наслаждается внутренностями охранника.
Я подхожу к нему, хватаю за плечи и начинаю тащить к воде. Подходя к краю, я ставлю ногу ему в бок и с силой толкаю, давая ему перевернуться и упасть. Он вращается в воздухе, и с громким всплеском падает в воду. Через несколько секунд он скрывается под поверхностью, поглощенный мутными водами.
Я вытираю руки о штаны, поворачиваюсь к Роско, и мы возвращаемся в машину. Направляемся обратно в квартиру. Но внутри меня засела тревога. Я знаю, что в конце концов заберу Рэйвен. Она моя, и никогда не было вопроса, кому она принадлежит.
Настоящий вопрос в другом: на что я готов пойти, чтобы вернуть ее?
Глава 7
Рэйвен
Сегодня ветер легкий, едва ощутимый. Утром не было ни одного порыва — только спокойный, умиротворяющий воздух вокруг. Это приятно, даже больше похоже на весну, чем в любой из дней до этого.
Я благодарна за солнечный свет. Благодарна за тишину и спокойствие этим утром.
Даже если напротив меня сидит мой ненавистный жених.
— Ты сегодня прекрасно выглядишь, — бормочет он.
Я бросаю на него взгляд, выныривая из созерцания деревьев. Коннор предложил провести утро на свежем воздухе, пока у него есть время перед уходом. Жадно хватаясь за единственную доступную мне иллюзию свободы, я согласилась без колебаний. Где-то глубоко внутри теплилась надежда, что я увижу Кайлиана. Хоть это и глупая мечта. Я хочу увидеть его. Хочу, чтобы он увидел меня.
Чтобы он знал, что я жива.
Как я выгляжу? Разбита ли я или все еще держусь? Что он увидит, если посмотрит издалека? Счастливую или несчастную? Обрадуется ли он, увидев меня, или разозлится, что я до сих пор не сбежала?
Так много вопросов, и ни одного ответа.
— Рэйвен, — резко зовет Коннор, и мои глаза встречаются с его разозленным взглядом. Я сижу, расслабившись в мягком льняном кресле, ноги вытянуты, воздух касается кожи, а он уже разрушил мой покой.
— Что? — отзываюсь я резко.
— Я сказал, что ты прекрасно выглядишь, — стиснув зубы, повторяет он. Его руки тянутся к очкам, которые он медленно сдвигает на переносицу. Глаза сверкают под утренним солнцем. — Обычно, когда делают комплимент, отвечают «спасибо». Это уважительно.
— Спасибо, — рассеянно бросаю я.
Я снова отворачиваюсь к деревьям, сердце стучит громче, когда я замечаю фигуру, окутанную тьмой. Пальцы сжимаются на подлокотниках кресла, ногти впиваются в ткань. Я подаюсь вперед.
Черт.
Я откидываюсь обратно, наблюдая за утренним бегуном, который натягивает капюшон, встряхивая светлыми волосами.
Не Кайлиан.
— Думаю, моему отцу понравится идея венчания в католической церкви. Ты католичка?
Я невнятно гудю, продолжая сканировать улицы вдали.
— Ну, католичка ты или нет, нас ждет венчание в католической церкви. Если нет, отец будет ждать, что ты примешь веру до свадьбы. Предполагаю, это не станет проблемой?
— Ммм, конечно. Звучит отлично, — отвечаю, не слушая ни слова. Мои мысли распадаются на осколки, глаза продолжают искать. Но ничего. Никого. Никого, кого я хочу видеть. Он вообще реален? Жив ли?
Тело покрывается холодным потом, паника вновь заливает меня волной.
Может, я действительно схожу с ума.
— И я полагаю, ты не будешь против, если я тут же сделаю тебя матерью? Хочу близнецов. Или пятерых детей. А ты сколько хочешь?
— Ага, — выдыхаю я, сдуваясь от отчаяния. Никого. Только я и чудовище, сидящее рядом.
Я поднимаю руку к волосам и трогаю ленту, завязанную вокруг хвоста. Не позволяла ей покидать меня ни на минуту. Она греет душу, даже когда все остальное кажется неправильным.
Даже если он никогда не был здесь, я предпочту жить в своих иллюзиях. Так безопаснее. Так я могу сохранить то, что от меня осталось.
Надо мной нависает тень, и вот Коннор уже рядом. Его руки сжимают мое лицо, вынуждая смотреть прямо в его глаза.
— Ты не слушала ни слова из того, что я сказал, — рычит он.
Я моргаю, возвращаясь в реальность.
— Прости. Я просто задумалась, — говорю тихо.
Он прищуривается, словно читает меня как открытую книгу. Его пальцы впиваются в мою кожу, и боль начинает разливаться до костей. Я пытаюсь отстраниться, но он следует за каждым моим движением, пока голова не оказывается прижата к подголовнику кресла. Он приближается, ядовитый голос звучит прямо у моего лица:
— Какой надо быть неуважительной сучкой, чтобы игнорировать жениха, когда он говорит о вашей свадьбе, до которой остались считаные недели?
— Прости, — шепчу я, хотя в душе не чувствую и капли раскаяния.
— Мне уже тошно от твоих извинений, — рычит он. — О чем, черт возьми, ты думаешь?
Я качаю головой:
— Ни о чем. Просто устала. — Я прикусываю губу, ненавидя его взгляд. В нем столько злобы, ненависти, и, что хуже всего, мести. Каждое его выражение заставляет меня чувствовать себя не в своей тарелке. — Прости. Это было невежливо с моей стороны.
Он молчит, но его челюсть сжимается и разжимается, пока он сверлит меня взглядом. Нервы начинают предательски холодеть, даже под теплым солнцем. Я хочу исчезнуть, но он не дает мне ни миллиметра пространства.
Я поднимаю руку к волосам, затягивая хвост и проводя пальцами по ленте. Его взгляд следует за ними, и он пристально смотрит на темную ленту, словно только сейчас заметил ее.
— Где ты это взяла? — любопытно спрашивает он, протягивая к ней руку. Я отстраняюсь от него, закрывая ленту руками. Я не хочу, чтобы его пальцы касались ее, или его запах. У них нет причин быть рядом. Ни одной.