— Кайлиан! Ты куда? — кричит Маттео.
— Оставлю им сообщение.
Они все начинают кричать, требуя остановиться.
Я не останавливаюсь.
***
Тихо закрыв дверь машины, я пересекаю улицу. Уже вечер, солнце садится за их роскошным особняком. Сегодня я не собираюсь перелезать через забор. Я здесь не ради Рэйвен. Я слишком зол, чтобы даже смотреть на нее.
Я сказал своей семье правду. Я здесь, чтобы оставить сообщение. Им оно не понравится; оно взбесит их до чертиков. Но мне уже нечего терять.
Вытащив нож из кармана, я сразу настраиваюсь на дело. Никаких игр, никаких промедлений. Это «зашел и вышел» — просто, быстро, без промедления.
К тому же мне действительно нужно убить.
Я наблюдаю за охраной внутри ворот. Они патрулируют периметр. Сегодня их больше, чем обычно. Усилили охрану перед большим днем.
Я усмехаюсь.
Этого не произойдет.
Стараясь выглядеть случайным прохожим, я медленно иду по тротуару к небольшому посту, где сидит охранник. Он слышит мои шаги и оборачивается, чтобы посмотреть на меня.
Я улыбаюсь и киваю, а затем иду дальше, не удостоив его вторым взглядом. Моя рука тянется в карман толстовки, где я раскрываю нож, крепко сжимая его в руке.
Как только его глаза снова устремляются на мониторы, я разворачиваюсь, шагнув внутрь помещения охраны.
— Что за...
Я достаю нож из кармана и вонзаю его ему в бок. Поворачиваю лезвие, чувствуя, как теплая кровь стекает по моей руке. Снова улыбаюсь ему, не говоря ни слова, пока он захлебывается от боли.
Я тихо смеюсь, вытаскивая нож и вновь погружая его в его плоть. Кровь начинает сочиться из его губ, пока он кашляет и захлебывается.
Когда я снова вынимаю нож, мое тело словно немеет. Я не чувствую ничего. Не вижу ничего. Единственное, что я ощущаю, — это запах крови, заполняющий воздух. Я вонзаю лезвие снова, и перед глазами все темнеет. Единственный звук, который разносится в ночи, — свист моего ножа, разрезающего его плоть снова и снова.
Мои пальцы крепко обхватывают его тело, удерживая, когда он начинает падать с кресла. В этот раз, вынимая нож, я вдыхаю металлический запах крови, наслаждаясь этим.
Мой взгляд падает на мониторы — все спокойно. Никто не заметил нападение.
Отлично.
Я наклоняюсь, срывая с него темно-синий пиджак и рубашку, разрывая ткань руками, и аккуратно скидываю их на спинку его кресла. Вытираю лезвие об его бок, а затем опускаю кончик ножа к его животу.
Начинаю вырезать свое послание. Свое предупреждение. Свое чертово обещание.
Глава 11
Рэйвен
— Ну что, Рэйвен, как прошел твой день? — спрашивает Джек, сидя напротив за столом.
Я поднимаю глаза от тарелки, сверля его взглядом. После того, что случилось сегодня днем, я достаточно ясно дала понять своим лицом, что болтать я не настроена. Не знаю, рассказал ли охранник Джеку или Коннору о моей стычке с Кайлианом. О том, что я заявила их родственникам, будто я тут в заложниках.
Я просто… устала. И готова биться до последнего.
Только не заставляй меня драться с тобой, — шепчу я про себя.
— Просто еще один день, — бурчу я.
Коннор молчит, неподвижно сидя рядом. С утра он не проронил ни слова с тех пор, как оставил меня. Я не знаю, то ли это мое отношение достало его, то ли проблемы с его отцом вот-вот заставят его сорваться, или же он уже в курсе, что произошло.
Джек тянет:
— Ты, случайно, не выбрала платье для большого дня?
Мои ноздри раздуваются, и я снова смотрю на него. Он улыбается.
— Конечно, выбрала, — резко отвечаю я.
Он смеется, будто потешаясь над моим возмущением.
— Не надо так злиться, дорогая. Я ведь все знаю и прекрасно осведомлен, что ты виделась с Морелли днем.
Я сглатываю, чувствуя, как ком подступает к горлу.
— И что?
Вилка Коннора с грохотом падает на его тарелку.
— Раз уж мы заговорили об этом, может, обсудим этих милых Морелли? Как считаешь, отец?
Я стискиваю зубы, косо глядя на Коннора, прикидывая, насколько быстро смогу прикончить его и его мерзкого папашу, если начну прямо сейчас.
— Что ты имеешь в виду, Коннор? — спрашивает его отец, жуя очередной кусок стейка.
— Очевидно, они не понимают намеков. У меня уже вот где сидит этот их гребаный Кайлиан. Они хотят играть честно, но ведут грязные игры за нашей спиной. Как долго мы еще будем это терпеть? Они не собираются отступать.
Джек берет белоснежную салфетку и вытирает рот.
— Продолжай.
Коннор усмехается, его взгляд цепляется за мой, хотя говорит он вовсе не мне.
— Думаю, стоит пригласить их к нам на ужин. Можно даже позвать Рэйвен. А потом, когда они совсем расслабятся, мы пустим им пулю в лоб.
Мои глаза расширяются. Я хватаю тарелку, на которой все еще лежит еда, поднимаю ее над столом и с силой разбиваю о деревянную столешницу. Керамика разлетается на крупные осколки, куски пищи разлетаются по столу, и картошка попадает прямо Джеку в лицо, липко прилипая к его щеке.
— С меня хватит! Убейте меня или отпустите к черту! Эти ваши игры с Морелли — полный идиотизм! Они в сто раз круче всех вас вместе взятых. Честно говоря, они могли бы вытирать об вас свои ботинки. Вы просто жалкие лицемеры, недомафия. Возвращайтесь в свою Ирландию, откуда приехали. Морелли — моя семья, и я никогда, черт возьми, не буду уважать или доверять вам. Так что пошли вы все к черту! — Я бью рукой по осколкам, зарываясь в них пальцами.
Пара охранников входит в комнату, становясь в дверях и глядя на меня, пока я окончательно схожу с ума.
Я устала. И я больше не собираюсь притворяться.
Джек отодвигает стул, и мне кажется, он собирается покинуть комнату. Но вместо этого он хватает нож для стейка, крепко сжимая его в руке, и со всего маху вонзает его в мою ладонь. Я чувствую, как лезвие пронзает руку насквозь, а его кончик скребет по осколкам керамики под моей ладонью.
Мои губы раскрываются в беззвучном крике, и я выпускаю из себя ужасный вопль, наблюдая, как кровь начинает собираться вокруг ножа. Теплый алый поток стекает по моей коже, резко контрастируя с ее бледностью. Сердце грохочет в ушах, зрение мутнеет. Другой рукой я хватаюсь за край стола, пытаясь удержаться в вертикальном положении, хотя мучительная боль, пронзающая все тело, не дает сосредоточиться ни на чем другом.
Джек наклоняется вперед, перенося вес на нож, который еще глубже врезается в мою ладонь.
— Убери от меня руки! Пошел ты к черту! — кричу я, слезы застилают глаза, а свободной рукой я упираюсь ему в плечо, пытаясь оттолкнуть, но он давит сильнее, рыча в мою сторону.
— Еще хоть раз скажешь что-то плохое про О’Клэр, и в следующий раз этот нож окажется не в твоей руке, а у тебя в горле, — шипит он.
Я бросаю взгляд на Коннора, который откинулся на спинку стула, салфетка аккуратно лежит у него на коленях. Он смотрит на нас, словно мы сцена из чертовой комедии. Берет бокал с вином, наклоняет его в мою сторону в насмешливом тосте, а потом делает глоток.
— Ну, хоть помоги мне! Что ты делаешь? — ору я на него.
Он смеется, обхватив губами край бокала.
— Ты сама себя в это впутала, сука, не я, — усмехается он.
— Я держу твою жизнь в своих чертовых руках. Мне ничего не стоит ее оборвать. Это то, чего ты хочешь? Умереть? — рычит Джек, его ярость почти захлестывает его, пена вот-вот появится у его губ.
Я скалю зубы, пока боль пульсирует по всей руке. Свободной рукой хватаю бокал шампанского, поднимаю его и разбиваю о его голову. Холодная жидкость стекает по его волосам, стекло рассыпается от удара. Джек качается в сторону, явно не ожидая такого поворота, а нож в моей руке изгибается. Я выпускаю еще один крик, когда он падает на стол, а я, собравшись с духом, хватаюсь за рукоятку ножа и резко вытаскиваю его из ладони.