— Какого черта! — рычит Коннор.
Я направляю нож в его сторону, и он резко отклоняется, избегая удара. Джек делает шаг вперед, почти забираясь на стол, но я замахиваюсь на него ножом.
— Не подходите ко мне! — визжу я. Нож задевает его щеку, оставляя тонкий порез, из которого тут же начинает стекать капля крови.
За моей спиной раздается топот — охранники врываются в комнату, готовясь остановить меня. Но я уворачиваюсь, проскальзываю под их руками, размахивая ножом в разные стороны, используя его как щит, чтобы не подпустить их ближе.
Выбегая из комнаты, я слышу, как Джек орет что-то Коннору, а оба орут на охранников, требуя, чтобы меня поймали.
— Просто отпустите меня! — кричу я.
— Хватайте ее! — рычит Коннор.
Израненная рука оставляет за собой кровавый след на полу, а боль отзывается в каждом шаге. Я сжимаю ладонь в кулак, чувствуя, как кровь сочится между пальцами.
Я так близко. Совсем близко к выходу.
Я врезаюсь израненной рукой в дверную ручку, металл скользкий от моей крови, но, крепко ухватившись, я дергаю дверь на себя. Свежий ночной воздух окутывает мою кожу, и я бегу.
Твою мать.
Моя нога спотыкается, глаза расширяются, когда я вижу мертвое тело у своих ног. Я падаю вперед, приземляясь на живот и перекатываясь через тело вниз по ступенькам. Вдалеке я вижу охранников, несущихся по дому, и опускаю взгляд на бездыханного охранника у ворот.
Он без рубашки, под ним лужа крови. Мой взгляд останавливается на его оголенном животе, на котором кровью написано сообщение.
«РЭЙВЕН — МОЯ» — выведено корявым почерком прямо на коже. Я замечаю окровавленный клочок бумаги, засунутый за пояс его брюк, и выдергиваю его, вставая на ноги. Тяжелые шаги приближаются сзади, и я ускоряюсь, мои ноги устали, тело истощено, бок болит, но я не сдаюсь, мои ноги продолжают отталкиваться от земли, когда я бегу через двор.
Ворота. Они так чертовски близко.
Тело врезается в меня, словно из ниоткуда, и моя спина выгибается дугой в воздухе, прежде чем я падаю на землю. Воздух выходит из легких, когда сверху на меня наваливается тяжелый, взрослый мужчина. Его вес придавливает меня так, что кажется, будто все мои ребра ломаются одновременно.
— Поймал ее? — кричит кто-то.
— Да, — раздается тяжелое хриплое дыхание прямо надо мной. — Дай мне секунду.
Что-то острое впивается в мою шею. Зрение начинает мутнеть, мир медленно погружается во мрак, и последним, что я слышу, становится голос Коннора:
— Она за это заплатит.
***
Я открываю глаза, и свет неприятно раздражает веки. Я осматриваюсь, пытаясь понять, где нахожусь.
Моя комната. Как, черт возьми, я снова оказалась в своей комнате?
Поднимаю руку к лицу, ладонь тут же отзывается пульсирующей болью. Я поднимаю ее перед собой, на мгновение теряюсь в догадках, почему она так плотно забинтована.
Что за хрень?
Глаза расширяются, я резко сажусь, рука тянется к шее, где кожа еще чувствительна от укола. Но что мне вкололи?
Я сползаю с кровати, ноги дрожат, все тело кажется слабым, разбитым.
— Я бы не советовал пытаться снова сбежать. Последний раз для тебя закончился не слишком удачно.
Голос Коннора раздается из угла комнаты. Я вздрагиваю, мой взгляд переходит к темному углу, где он сидит в кресле, сверля меня взглядом своих мрачных глаз.
— Чего ты от меня хочешь? Неужели ты не видишь, что я никогда не буду счастлива в браке с тобой? Да и ты никогда не будешь счастлив со мной, — умоляю я.
Он смеется, наклоняясь вперед, его лицо выходит из тени, освещенное лампой.
— Думаю, мы оба понимаем, что здесь дело давно не в любви и не в счастье, — отвечает он. — Ты права, ни один из нас никогда не будет счастлив, пока мы вместе. Но я и не собираюсь проводить с тобой свою жизнь.
Я моргаю, на моем лице появляется морщина между бровей, пока я пытаюсь осознать его слова.
— Что? — Может, он действительно окажется достойным человеком и отпустит меня? Хотя что-то внутри подсказывает: в этом человеке нет ни капли благородства.
Он опирается на колени, когда поднимается, все еще в той одежде, что была на нем за ужином, хотя теперь она помята и испорчена, полный беспорядок. Честно говоря, его лицо тоже выглядит изможденным. Как будто время, проведенное со мной, состарило его на годы.
Прекрасно. Пусть страдает, как заставляет страдать меня.
Он подходит ближе, засовывая одну руку в карман, а другую кладет мне на плечо. Я дергаюсь, но его это нисколько не смущает. Более того, он явно наслаждается моим дискомфортом, довольный моей неуверенностью.
— Думаю, ты не хочешь знать, — произносит он, усмехаясь.
Я сжимаю зубы, глядя на него исподлобья.
— Просто скажи, хватит быть гребаной сучкой, — огрызаюсь я.
Он выдыхает смешок, нежно откидывая мои волосы с плеча.
— Если настаиваешь, — шепчет он. — Я на тебе женюсь, Рэйвен. Я на тебе женюсь, а потом получу компанию отца. Когда она станет моей и все уладится, я убью тебя. Самым болезненным, мучительным способом, который только можно представить. Ты будешь умолять о смерти, но я растяну твою агонию, разбирая тебя по косточке, по кусочку плоти, пока ты окончательно не исчезнешь из моей жизни. Только тогда я смогу двигаться дальше. У меня будет моя компания и жена, которая по-настоящему достойна фамилии О’Клэр.
Меня охватывает дрожь, искренность в его голосе пронзает меня с каждым произнесенным словом. Я знаю: он говорит это серьезно.
— Я никогда за тебя не выйду. Кайлиан никогда не позволит мне выйти за тебя. Ты это понимаешь? — шепчу я.
Он усмехается, будто я сказала нечто смешное.
— У него не будет выбора, когда я зарою его и всю семейку Морелли под землю.
— Можешь попробовать, — тихо бросаю я.
— И у меня получится, — резко отвечает он, взгляд скользит вниз по моему телу, замирая на шее. Его глаза сужаются, когда он замечает пурпурную ленту. В мгновение ока его рука обхватывает мягкий шелк, рывком притягивая меня к себе, и он яростно шипит:
— Это не из моего дома, а ты пришла с тем, что на тебе было надето. Я прекрасно знаю, откуда это — от Морелли. Рассказывай, как оно к тебе попало, — рычит он.
Я отстраняюсь, но не слишком сильно. Я не хочу порвать ленту. В горле раздается стон, и я прижимаю руки к его груди, пытаясь оттолкнуть его.
— Не от него. Отстань от меня, — стону я.
Он сильнее дергает, и мое тело дергается в его руках. Я скалюсь на него зубами, и на его лице появляется злая ухмылка, словно ему нравится эта игра. Мне нет, не с ним. Я могу развлекаться, наблюдая за гневом Кайлиана, но с Коннором это только заставляет меня хотеть убить его.
Он снова резко дергает ленту, разворачивая меня лицом к кровати, спиной к нему. Его грудь вздымается, когда он хватает ленту сзади, передняя часть затягивается на моей шее, когда он начинает душить меня.
— Говори, Рэйвен. Он был в моем доме? В этой комнате? Ты как-то умудряешься отсюда выходить?
— Я его не видела! — кричу я, голос хриплый и полный боли.
— Лжешь, сука! — ревет он. Его рука остается на ленте, а вторая внезапно сжимает пояс моих шорт. Он рвано стаскивает их с меня. Я изо всех сил выкручиваюсь, пытаясь вырваться. Его ладонь оказывается у меня на затылке, и он вдавливает мое лицо в матрас, удерживая меня на месте, словно вся его ярость готова прорваться через мое неподвижное тело.
Я вырываюсь, но это бесполезно, он полностью придавил меня своим весом.
Его палец скользит по моей попе, и мои глаза расширяются, когда я понимаю, что привлекло его внимание.
— Кажется, ты лжешь, — мурлычет он, его пальцы медленно поглаживают вырезанное имя на моей коже. — «К.М.» Маленькая шлюха. Неверная. Не заслуживающая доверия. Грязная потаскушка, — скалится он.
Внезапно он отступает, оставляя меня с мерзким чувством в животе от того, что он может сделать дальше. Я слышу, как он направляется в ванную. Звук открывающихся ящиков заставляет мое тело напрячься. Я резко поднимаюсь, подтягивая шорты на место, но сердце замирает, когда он возвращается с дьявольской улыбкой, от которой по спине бегут мурашки.