— Да пошли вы. Кто вообще поведет меня к алтарю? — рявкаю я, ощущая, как злость закипает под поверхностью. Никто не удосужился сказать мне, что я должна делать, когда выходить и даже какие слова произносить. Я должна импровизировать? А когда наступит момент действовать?
— Ты идешь сама, — насмешливо отвечает тот, кто удерживает мою руку, распахивая дверь и грубо толкая меня вперед.
Музыка бьет по ушам, звучание свадебных колоколов — как предсмертный звон для моей свободы. Шепот гостей доносится из зала впереди, но я не двигаюсь. Ноги застыли, как заклинивший механизм.
— Что, черт возьми, ты творишь? — рычит он у меня за спиной.
— Никуда я не пойду, — отрезаю я, не оборачиваясь.
Щелчок оружейного затвора раздается позади, и я чувствую холодное прикосновение дула пистолета к своей спине.
— Мне плевать на твои детские истерики. Иди, или я заставлю тебя идти.
Я усмехаюсь, не оборачиваясь.
— Если выстрелишь мне в спину, вряд ли я смогу двигаться.
Его голос превращается в рычание.
— Ты просто не представляешь, как сильно я буду наслаждаться этой ночью, когда займусь тобой.
Он убирает пистолет в кобуру, но его руки толкают меня вперед, и вдруг вокруг меня оказываются еще четверо охранников. Каждый из них держит руки на оружии, готовые воспользоваться им в любой момент.
Мне остается только подчиниться.
Я делаю шаг в главный зал, где свет от витражей наполняет пространство разноцветным сиянием. Высокие потолки, массивный орган сбоку и резные деревянные стены — все это великолепие могло бы вызвать у меня трепет, если бы этот день не был худшим в моей жизни.
Мои ноги дрожат, но я заставляю себя двигаться. Глаза сканируют толпу в поисках Кайлиана, Морелли, кого-то, кто на моей стороне. Но я вижу лишь незнакомые лица, сотни чужаков. Я отгораживаюсь от них, не позволяю их взглядам касаться меня.
Мой взгляд пересекается с Лилианой и Мединой — теми самыми женщинами из свадебного салона. Они смотрят на меня, но их присутствие лишь напоминает, что я здесь ради Коннора. Я отвожу глаза, не позволяя их холодным взглядам пробиться через мой щит.
Наконец, мои глаза встречаются с глазами Коннора. Его взгляд — это вулкан ярости, готовый извергнуться. Он сканирует меня с головы до ног, будто моя свадебная прическа и платье — личное оскорбление. Но за всем этим я вижу обещание.
Обещание боли, унижения и страха.
Он не понимает, что не выйдет из этой церкви живым. Хотя, возможно, и я тоже.
Звучит новая мелодия, более медленная, романтичная, но от этого еще более гнетущая. Один из охранников грубо подталкивает меня вперед. Я заставляю себя двигаться, делая шаги на трясущихся ногах. Я не боюсь. Внутри меня нет страха. Лишь холодное принятие.
Я знаю, что нужно сделать.
Когда я подхожу к алтарю, Коннор выходит вперед, спускаясь по ступеням, его рука протягивается ко мне, будто он не может дождаться, чтобы дотронуться.
— Ты выглядишь просто восхитительно сегодня, Рэйвен, — говорит он мягко, его голос обманчиво теплый.
Но затем он наклоняется, его губы касаются моего уха, и каждое слово его шепота разрывает меня изнутри:
— А этой ночью я превращу тебя в уродливый оттенок фиолетового, дочка Кэша Кроу.
Мои глаза расширились — он знает. Я отшатнулась, ладонь буквально горела от желания отвесить ему пощечину. Но я сдержалась. Вместо этого сжала руку в кулак так, что ногти впились в кожу. Злость разлилась по венам, почти захлестнув, но я не могла позволить себе сорваться. Пока что.
Я подняла взгляд на него.
— Каково это — смотреть в лицо психу-убийце? — прошептала я, сохраняя бесстрастное выражение.
Он улыбнулся. Но в глазах мелькнуло что-то. Что-то, чего я не могла разобрать. Странный блеск, которого я раньше у него не видела.
— Не так приятно, как будет прикончить его, — ответил он.
Джек кашлянул из первого ряда скамей, а Коннор схватил меня за руку и, поднеся к губам, демонстративно поцеловал, криво улыбаясь.
— Готова?
Убить тебя?
— Больше, чем ты можешь представить.
Коннор подвел меня к алтарю, и вот мы стоим напротив друг друга, между нами меньше шага. Наши носки почти соприкасаются. Он крепко держит мои руки, так сильно сжав их, что я почувствовала болезненный укол в заживающей ладони. Его большой палец скользнул по тому месту, где когда-то был мой палец, надавливая на чувствительную кожу. Я поморщилась, стиснув зубы, но, уловив его предупреждающий взгляд, выровняла выражение лица и выдавила улыбку.
Краем глаза я заметила, как священник смотрит на нас с легким недоумением. Он явно чувствует напряжение, витающее между нами. Или, может быть, он просто понимает, с кем имеет дело.
— Друзья и родные, мы собрались здесь, чтобы отпраздновать союз Коннора О’Клэра и Рэйвен Кроу, — произнес священник.
Мое дыхание перехватило. Он использовал мою настоящую фамилию. Я уставилась на Коннора, втягивая воздух, отдающий запахом старого дерева. Коннор же улыбнулся, ничуть не смущенный моей злостью.
— Если кто-то возражает против этого брака, пусть скажет сейчас или молчит вечно.
Мой взгляд метнулся к толпе, сидящей на скамьях. Никого. Ни единого знакомого лица.
Кайлиан, где ты?
Мои глаза защипало от подступивших слез. Я быстро заморгала, прогоняя их. Сердце сжалось, когда я осознала, что, возможно, действительно останусь одна в этой борьбе.
Тишина в зале словно добила меня. Никто не проронил ни слова.
— Прекрасно, — произнес священник. — Любовь — сильная эмоция. Все мы знаем, что она полна испытаний, но найти своего человека и вступить в брак — значит дать себе обещание, что ваша любовь выдержит все. Вы готовы дать это обещание?
Коннор кивнул. Священник повернулся ко мне. Я кивнула, с трудом подавляя внутреннее сопротивление.
— Коннор, начнем с вас. У вас есть кольца?
Коннор развернулся, и его отец протянул ему кольцо с бриллиантом. Оно выглядело вычурным, вызывающим, слишком громоздким. Я уже чувствовала, как груз от этого брака давит мне на плечи. Последнее, чего мне хотелось, — добавлять еще один тяжелый атрибут, даже если он временный.
— Хорошо, повторяйте за мной. Я, Коннор О’Клэр, беру тебя, Рэйвен Кроу, в законные жены.
— Я, Коннор О’Клэр, беру тебя, Рэйвен Кроу, в законные жены, — произнес он, глядя мне прямо в глаза.
У меня внутри все сжалось, словно по коже поползли десятки пауков. Я вцепилась каблуками в пол, заставляя себя стоять неподвижно, чтобы не выдать дрожь. Его взгляд был полон обещаний, которых я не просила и которые не хотела принимать.
— Быть рядом в радости и в горе, в богатстве и бедности, в болезни и здравии, любить и беречь, пока смерть не разлучит нас.
Его пальцы сжались на моих руках так сильно, что кожа побелела. Боль прострелила запястья, когда он вдавил свои пальцы в кости. Я всхлипнула, пытаясь передать усилием руки, чтобы он ослабил хватку, но он лишь усилил давление. Казалось, еще чуть-чуть, и он переломает мои хрупкие кости.
Где ты, Кайлиан?
Я хотела отвести глаза, посмотреть в толпу, найти хоть кого-то, кто видел бы, через какой ад я прохожу. Но никто не встал, никто не пришел.
Когда Коннор закончил свои клятвы, священник повернулся ко мне. Его улыбка напомнила мне о том, что сейчас моя очередь. Желудок будто полыхнул кислотой.
Я не могу.
— Хорошо, Рэйвен. Повторяйте за мной. Я, Рэйвен Кроу, беру тебя, Коннора О’Клэра, в законные мужья.
Слова застряли в горле. Мне не хватало воздуха. В висках стучало, в груди все сжималось. Священник ждал, а напряжение в церкви нарастало, будто гремучий змей обвился вокруг моего горла.
Мои губы дрогнули, пересохшие и потрескавшиеся, несмотря на идеально нанесенную темно-красную помаду.
— Я… — прохрипела я, пытаясь заставить себя продолжить.