Жива ли она? Я не могу даже допустить мысли о ее смерти. Но знаю: она никогда не дойдет до алтаря. Она скорее лишит себя жизни, чем снова окажется в клетке.
Я сжимаю зубы, подавляя эмоции, пока внутри все горит дотла.
— Что ты знаешь? — выплевываю я.
Отец проводит рукой по щетине, его обычно гладко выбритое лицо сейчас выглядит неопрятно, как и мятая рубашка, торчащая из брюк. Он кажется измотанным.
— На прошлой неделе их самолет приземлился в Нью-Йорке. Ее видели выходящей из него, но после никто ее не видел.
Мое сердце вновь начинает колотиться, но отец наклоняется ко мне, крепко сжимая мое колено. Боль пронзает меня, и я рычу:
— Да отвали!
— Ты не будешь раз за разом устраивать истерики, Кайлиан. Ты выглядишь как дерьмо, звучишь как дерьмо. Приведи себя в порядок, а потом мы поговорим.
Моя рука тянется к проводам, я срываю их с груди.
— Я найду ее, — рычу я. Ноги словно цементные блоки, когда я пытаюсь спустить их с кровати. Боль пронзает, но я стискиваю зубы и поднимаюсь, пока хаос не охватывает комнату.
— Дрого, останови его! — выкрикивает мама.
— Кайлиан, прекрати! — рычит отец.
— Нет! — рычу я, пытаясь бороться, чувствуя себя наполненным кирпичами.
Торопливые шаги раздаются в коридоре, и я вижу, как Маттео удерживает Арию, которая плачет у дверей. Роско начинает лаять на всех, пока я пытаюсь подняться, а мой отец держит меня. Обычно я гораздо сильнее него; я мог бы положить его на спину одними только пальцами, но сейчас я беспомощен, как кусок дерьма.
— Прости, брат, но сперва ты должен восстановиться, — сожалеюще говорит Габриэль, поднося шприц.
Я дергаюсь в сторону, боль вспыхивает с новой силой, и я издаю рев, словно стены дрожат от моего гнева.
— Я просто хочу чертову Рэйвен! — мой голос срывается, а руки дрожат. Я почти падаю с кровати, но Габриэль успевает удержать меня.
— Уйди от меня, — шиплю я.
Я хочу ее.
Пожалуйста, Рэйвен. Вернись ко мне.
Острое жжение в шее. Я вижу, как Габриэль вкалывает мне что-то.
— Мы поможем тебе, брат. Но не раньше, чем ты будешь готов, — его голос тает, а перед глазами вновь появляется тьма.
Тьма без Рэйвен.
***
Мое тело подергивается, глаза распахиваются, словно кто-то вытащил меня из воды в последний момент. Я моргаю, прогоняя туман, пока комната не обретает четкость. Открываю рот, жадно вдыхаю воздух, и боль возвращается с той же силой, что и в первый раз, как будто я снова переживаю одну и ту же смерть.
Сквозь стиснутые зубы вырывается стон, и я поворачиваюсь на бок. Взгляд тут же сталкивается с Роско.
Роско и Ария.
Хмурюсь, замечая, что мой комод сдвинут в сторону, а на его месте стоит кресло. Ария сутулится в нем, Роско устроился рядом, положив голову ей на колено, пока она лениво поглаживает его. Он поднимает голову на звук моего движения, его глаза полны спокойствия. Потом снова возвращается к ласкам.
Мы С Арией долго смотрим друг на друга — или, может быть, всего пару минут, которые ощущаются часами. Она не выглядит напуганной, ни капли той робкой девчонки, которую я знал раньше. И уж точно не та заносчивая девчонка, что въехала в наш дом.
Эта Ария кажется другой. Жесткой. Пустой.
— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает она, ее голос хриплый, как у того, кто долго не говорил или много кричал.
Я отрываю сухой язык от неба, замечая стакан на тумбочке. Ария ловит мой взгляд, поднимается с кресла и подходит ко мне. Берет стакан, подносит его к моим губам. Я прищуриваюсь, но принимаю это — сейчас не время спорить. Мне не до капризов, когда на кону гораздо больше.
После глотка я откидываюсь назад. Ария ставит стакан на место и возвращается к креслу, возобновляя движение руки по шерсти Роско.
— Ну? Как ты?
Я медленно растягиваю ноги. Они кажутся немного слабоватыми, но боли нет. Двигаю руками, поворачиваю голову. Тоже ничего. Наконец напрягаю пресс, и легкая боль от раны скручивает мышцы, но это уже не то, что раньше.
— Нормально, наверное, — пробормотал я.
Она кивает, глухо хмыкнув.
— Хорошо, потому что мне нужна услуга.
Бровь взлетает вверх. Ну-ка, интересно.
— Какая?
Она подается вперед, ее глаза прищурены, локти упираются в колени, пальцы сцеплены в замок перед лицом.
— Мне нужно, чтобы ты вернул Рэйвен.
Я сжимаю зубы так, что скулы сводит.
— Таков мой план.
Ария поднимается, медленно идет ко мне, кончики ее пальцев касаются одеяла. Ее взгляд холоден, каждое движение продумано.
— Так я и думала. Но, Кайлиан, мне нужно больше. Я знаю, кто ты. Я знаю, кто Рэйвен. Вы убиваете людей — ради веселья, выживания или, может, из-за своих чертовых тараканов. Мне все равно. Делай, что хочешь, но я хочу, чтобы ты вернул Рэйвен и убил всех, кто причинил ей боль. Всех, кто ее забрал. Коннора, Джека, этих ирландских ублюдков. Убей их. Приведи мне мою кузину назад, потому что я не допущу, чтобы она снова оказалась в аду. Не после всего, через что она прошла.
Ее глаза блестят, словно она пытается сдержать слезы. Я чувствую, как мышцы челюсти напрягаются.
— Я верну Рэйвен, Ария. Она будет дома.
Ее губы дрожат, и она быстро вытирает глаза.
— Спасибо, — шепчет она.
Шаги за дверью отвлекают нас, и я поднимаю взгляд, видя, как в комнату заходят отец и Габриэль.
— Проснулся, — отмечает отец, кивая на машину. Мой пульс ровный, все под контролем. Он выглядит довольным.
— Давно не виделись, брат, — Габриэль хлопает меня по руке.
— Сколько я был в отключке?
Он сужает глаза, понимая настоящий вопрос.
— Рэйвен пропала полторы недели назад.
Я глубоко вдыхаю, чувствуя боль с каждым вдохом.
— Есть новости?
Отец качает головой.
— Нет. Но отсутствие новостей — это лучше, чем плохие новости. Если бы Рэйвен была мертва, мы бы уже знали.
Я знаю, что он прав.
Джек О’Клэр слишком глуп, чтобы скрывать такое. Он бы хвастался.
Она жива. Она должна быть жива. Я бы знал, если бы ее не стало.
И она жива.
— Что произошло? Все такое… чертовски размытое, — нахмурившись, пытаюсь вспомнить.
— Что ты имеешь в виду? — спрашивает Габриэль.
Моя рука поднимается к голове, пальцы впиваются в волосы, пока ярость нарастает.
— Той ночью... что произошло? Почему я... — Моя ладонь скользит к груди, к ранам, которые все еще болят, напоминая о случившемся. — Я ничего не помню.
— Ты помнишь, как Рэйвен застрелила невесту Коннора?
Киваю, вспоминая ее взгляд. Холодное удовлетворение.
— Да, помню. Помню, что они хотели забрать Арию, а Рэйвен... — Глотаю, чувствуя, как в горле поднимается ком. — Помню, что она захотела занять место Арии. У нас не было выбора.
Вина жжет грудь. Я не должен был позволить ей уйти. Я должен был сражаться, убить их всех. Я мог. Мог бы вырвать им головы с плеч, даже не дрогнув. Но я не сделал этого.
Я просто... я отпустил ее.
— А потом? — голос отца мягкий, но твердый. Он подходит ближе, кладет руку мне на плечо.
Я моргаю, пытаясь вытянуть что-то из тумана воспоминаний.
— Она…
Я люблю тебя, Кайлиан.
Мое лицо искажается, будто кто-то всадил еще одну пулю прямо в сердце. Я не повторю ее слов. Слишком эгоистичен, чтобы делиться ими. Я буду прокручивать их в голове снова и снова, пока она не вернется и не скажет мне это еще раз.
А когда вернется, я возьму ее за горло и заставлю повторять это всю вечность.
Вспышка. Образ. Костюм.
Я сжимаю челюсть, чувствуя, как зубы скрипят друг о друга.
Броуди.
— Броуди пришел, — рявкаю я.
— Как? — в голосе Габриэля звучит обвинение. — Как он узнал? Почему он был в костюме и с Делани? Он знал обо всем заранее?