Я прижимаю ладонь к его груди, делаю шаг вперед и кладу щеку на его грудную клетку. В его сердце бьется тревожная тяжесть, каждый удар словно отдается в моих ушах. Мне хочется многое исправить, вернуть время назад.
Он поднимает руку и нежно проводит по моей щеке.
— Дел еще полно, Рэйвен.
Я поднимаю голову, встречаясь с его взглядом.
— Что я могу сделать?
— Мне нужно вернуться в больницу. Я хочу быть там, когда Маттео выйдет из операционной.
Я киваю:
— Хочешь, чтобы я пошла с тобой?
Он качает головой:
— Останься с Арией. Она была сильно расстроена. Не понимала, куда ты пропала.
Я сглатываю, чувствуя, как в горле застревает ком. Она, должно быть, была в ужасе.
Мой взгляд невольно падает на дверь:
— А что с Коннором?
Кайлиан подносит пальцы к губам и издает резкий свист. Тяжелые шаги раздаются на лестнице, и ко мне приближается крупный мужчина в темном костюме, которого я вижу впервые.
— Это давний партнер семьи Морелли. Он будет на страже, чтобы, если вдруг Коннор каким-то образом выберется из цепей, чего, кстати, не случится, он не покинул эту комнату живым. — Его голос становится жестким. — Мне нужно разобраться с семьей сегодня, но завтра, когда все чуть утихнет… — он кивает в сторону двери, — мы с ним разберемся.
Я лишь киваю в ответ, и он склоняется ко мне, прижимая свои губы к моим.
— Я люблю тебя, Кайлиан.
Его ноздри раздуваются, взгляд цепляется за мой, и я вижу, как много он хочет мне сейчас сказать, но понимает, что момент неподходящий.
— Я тоже, моя Крошка Кроу. Вернусь, как только смогу.
И с этими словами он резко разворачивается и уходит, исчезая так же быстро, как и появился — мой темный монстр.
Я бросаю взгляд на охранника, но тот даже не удостаивает меня взглядом, продолжая сверлить взглядом стену перед собой. Его массивная фигура почти полностью заполняет дверной проем, а руки сложены на уровне пояса.
Я делаю шаг в сторону, и он даже не шелохнулся. Мои глаза расширяются, и я разворачиваюсь, поднимаясь из подвала.
Пора найти Арию.
***
Я стучу в дверь комнаты Габриэля и слышу тихое:
— Входи.
Поворачивая ручку, я слушаю, как дерево с легким скрипом движется на петлях, и захожу внутрь. Ария лежит посреди огромной кровати, укрытая одеялом до самого подбородка, вокруг нее целая гора подушек.
Ее голова поворачивается в мою сторону, и в глазах мелькает удивление, как только она понимает, кто вошел.
— Рэйвен! — Восклицает она, резко садясь в постели, слезы мгновенно заливают ее лицо.
Я ускоряю шаг, пока не оказываюсь у кровати, колени врезаются в мягкий плед, когда я карабкаюсь на нее.
— Не плачь, Ария, — вздыхаю я.
Она хватает меня за плечи, притягивая к себе, зарывая лицо в мою шею.
— Я не могла тебя найти! Я думала, он снова забрал тебя или что-то случилось. Я так переживала, Рэйвен! Почему ты мне не сказала, куда идешь? Почему не взяла меня с собой? — Ее голос дрожит, в нем слышатся и боль, и легкая обида. Я понимаю. Я — ее единственная семья, и я оставила ее одну, в самом эпицентре хаоса.
Я качаю головой:
— Прости меня, Ария. Я не должна была тебя оставлять. Но я должна была найти Коннора, а потом приехала полиция, и мне нужно было убираться оттуда. Если бы я осталась еще хоть на минуту, они бы меня заметили. У меня просто не было времени. — Я оглядываю ее с головы до ног. — Как твоя нога?
Она морщится, откидывает одеяло и показывает голень.
— Пару швов. Сейчас она почти не болит, как будто онемела. Думаю, лучше. — Она кусает губу, влажную от слез, и я ощущаю, как сожаление вновь накатывает на меня.
— Я рада, что с тобой все в порядке. И что с Габриэлем тоже, — мягко говорю я, поглаживая ее руку.
Она резко отстраняется:
— Он был таким холодным, Рэйвен. Мне его жалко, но он был жесток. Просто привез меня сюда, бросил на кровать и велел не выходить, а потом ушел. И Маттео… Я думала, он умер, Рэйвен. Он был таким бледным, таким безжизненным, когда Гейб держал его на руках. А Лючия кричала, чтобы он очнулся. Это был настоящий кошмар. — Ее глаза затуманены, как будто она снова проживает этот момент.
Я кусаю губу, жалея, что не смогла быть рядом со всеми ними.
— Я никогда раньше не видела столько мертвых людей. Воздух был пропитан не только дымом и дождевой водой, но и запахом горящей плоти, крови. Все это было таким тяжелым, таким удушающим, токсичным. — Она прочищает горло. — Это было ужасно, Рэйвен. Просто ужасно.
Я поднимаю руку, чтобы стереть ее слезы.
— Прости меня, Ария. Прости, что тебе пришлось все это пережить.
Ее тело дрожит, и она медленно поднимает на меня взгляд:
— Ты нашла его? Коннора О’Клэра? Он мертв?
Я качаю головой. Ее глаза расширяются, и в них моментально читается паника. Я тянусь вперед, беря ее за руки:
— Он не мертв, но он у нас. — Я сама хочу убить его, но после всего, что он сделал семье Морелли, я должна обсудить это с ними, прежде чем стать его палачом.
— Он здесь? — шепчет она, ее голос становится мрачнее.
Я прищуриваюсь, задерживаясь с ответом, но все же киваю:
— Да.
Ее пальцы сжимаются на моих руках, она начинает подниматься.
— Я хочу его видеть. Я хочу… хочу причинить ему боль, Рэйвен. Убить его.
Я хватаю ее и тяну обратно, не давая встать.
— Нет. Нет. — Я почти могла бы рассмеяться, если бы мне не было немного страшно. — Ты не пойдешь к нему. Ни сейчас, ни когда-либо. Это не обсуждается.
— Но почему? — Она раздраженно вскидывается. — Он навредил не только тебе или Кайлиану. Он причинил боль всем нам. Разве мы не заслужили видеть, как он страдает?
Я сужаю глаза, глядя на нее:
— Ария, задумайся хотя бы на минуту. — Она смотрит куда-то вдаль, затерянная в своей ярости и боли. Когда тебе приходится через такое пройти, первой мыслью становится месть. Но я — это я. А Ария — это Ария. Я могу выдержать это. Она — нет.
Никогда.
— Ария, в этом мире есть два типа людей. Например, такие, как я. Люди, которые видят смерть и... получают от нее удовольствие. Кому она приносит своего рода облегчение, освобождение. Это ненормально, но что есть, то есть, — вздыхаю я. — А потом есть такие, как ты. Те, кто сталкивается со смертью не по своей воле, а по принуждению. Смерть не оживляет тебя, Ария. Она не утоляет твою жажду, как делает это со мной. Для тебя смерть — это неудобство. Для меня она — простой наркотик.
Она медленно откидывается на матрас, осознавая, что я права. Постепенно ее взгляд смягчается, она будто принимается вникать в мои слова. Я ложусь рядом с ней, укладывая голову на подушку. Ее дрожь постепенно стихает, и я подтягиваю одеяло ей до самого подбородка.
— Просто полежи, Ария. Габриэль скоро вернется, и все будет хорошо.
Ее веки начинают опускаться, заставляя и мои закрыться.
— Все будет хорошо, Ария.
Я надеюсь.
***
Просыпаюсь спустя несколько часов, когда мое тело резко встряхивает. Открываю глаза и вижу, как Кайлиан подхватывает меня на руки. Его лицо бесстрастное, не выдающее ни одной эмоции, о которых я так отчаянно хочу узнать.
— Все в порядке? — хриплю я, голос еще наполнен тяжестью сна.
Он прижимает меня ближе к себе, выходя из комнаты Габриэля и направляясь в свою.
— Маттео жив. Ему плохо, но он держится.
Я киваю, чувствуя, как облегчение распирает грудь.
— А остальные?
— Моя тетя без изменений. Мама ни за что не уходит из больницы. Габриэль ждал врача, а потом собирался вернуться сюда.
— А ты? Как ты?