Я выпускаю хриплый стон, а он хмурится надо мной, его пальцы сжимаются сильнее, и на губах появляется хищная улыбка.
— Мне тебя никогда не будет достаточно. Особенно когда ты такая дикая подо мной, такая хрупкая в моих руках.
Я щурю глаза, злясь. Хрупкая? Нет, я не хочу быть хрупкой. Я хочу быть несокрушимой, даже для мужчины, которому принадлежит моя душа.
Я резко подаюсь вперед, напрягая все тело, и он только сильнее усмехается, наслаждаясь моим сопротивлением. Он вдавливает меня в мат еще сильнее, его движения становятся еще более жесткими, пока моя спина не начинает жечь от трения, а легкие не могут втянуть воздух.
Я смотрю на него с тревогой, когда перед глазами начинает темнеть, точно так же, как в первый раз, когда он сжимал мое горло.
— Когда я скажу дышать, дыши, поняла?
Я киваю, кожа горит, его плоть проникает так глубоко, что кажется, будто он создан для меня, идеально подходит… или же это боль? Возможно, это смесь того и другого.
Он сжимает еще сильнее, паника накрывает меня волной, разливая жар по всему телу, и он ускоряется, так резко, что мое тело качается вперед-назад на мате. Его стон сливается с каждым толчком. Его одна рука держит меня за горло, другая прижата к мату, а вены на предплечье пульсируют и выпирают.
Черт, он так невероятно красив.
Вдруг его тело напрягается сильнее, темнота перед глазами почти полностью поглощает свет, и в этот момент его рука отпускает мое горло. Он начинает двигаться еще жестче.
— Дыши, — рычит он.
Я резко втягиваю воздух, и оргазм накрывает меня с такой силой, что мое тело начинает дрожать. Он продолжает вбивать в меня, находя свое собственное освобождение. Моя спина выгибается дугой, голова запрокидывается, я кричу, слезы текут по вискам, смешиваясь с потом, пока удовольствие не становится болезненным, слишком сильным, слишком всепоглощающим.
Мое сердце гулко стучит в ушах, когда я возвращаюсь к реальности. Все тело мокрое от пота. Кайлиан нависает надо мной, его глаза темные, но в них читается преданность, такая, что у меня перехватывает дыхание.
— Я почти потеряла сознание. Снова, — выдыхаю я.
Он качает головой, капли пота стекают с его волос мне на лоб.
— Нет. Ты стала сильнее, Крошка Кроу. Ты способна выдерживать боль.
Мое сердце сжимается от этих слов, но затем он перекатывается на бок, освобождая меня.
Я оглядываюсь вокруг, и взгляд цепляется за то, что осталось от Коннора.
Его тело больше напоминает кашу, лицо полностью изуродовано, как и большая часть тела. Мат вокруг него пропитан кровью. То, что мы сделали с ним, было настоящей пыткой. Медленной, болезненной смертью.
И он заслужил еще худшее.
Рука Кайлиана появляется перед моим лицом. Я поднимаю взгляд и встречаю его глаза.
— Пойдем, Рэйвен. Тебе не нужно больше смотреть на него. Пошли отсюда.
Глава 22
Кайлиан
— Маттео, они здесь, — говорю я, сидя на краю его кровати. Взгляд скользит к массивному шраму на его животе — бугристая кожа, вечно напоминающая о его темных днях.
Не о тех днях, что остались в прошлом. О тех, что продолжаются до сих пор.
Маттео изменился. После смерти отца свет в его глазах померк, и он превратился в тень самого себя. Ему понадобилось немало времени, чтобы восстановиться настолько, чтобы покинуть больницу. А когда он вернулся домой, его можно было найти лишь в двух местах: в комнате или в тренировочном зале.
И теперь мне предстоит иметь с ним дело в «Инферно».
Я пытался отговорить его, хотя знал, что это бесполезно. Маттео больше не отступает. Я ничего не мог сделать, разве что запереть его в комнате. Но я сам начал в «Инферно», когда был гораздо моложе, чем он сейчас. Если это помогает сдерживать его зверя, я это позволю. Я лишь надеюсь, что, когда придет время, он сможет одолеть эту тьму и найти себя.
Маттео хмуро фыркает, садясь на кровать. Он тянется за футболкой, висящей на изголовье, натягивает ее через голову и, просунув руки в рукава, встает.
— Не понимаю, зачем мне туда идти. Все равно мой голос ничего не решает.
Я хмурюсь, подходя ближе.
— Заткнись, Маттео. Твой голос значит ровно столько же, сколько любой другой.
— Пофиг, — бурчит он, толкая плечом меня в сторону, проходя мимо.
Мои брови еще сильнее сходятся на переносице, и я тяжело выдыхаю, направляясь в столовую.
После того как ресторан Морелли сгорел пару месяцев назад, мы встречаемся здесь. Ведем бизнес прямо из дома, пока ресторан восстанавливают. Строительство уже началось, но до завершения еще далеко.
Я вхожу в столовую, где все уже сидят за длинным столом. Дядя Марко занимает место во главе, рядом с ним дядя Стефано. На другой стороне стола сидит дядя Анджело, рядом с ним Габриэль. Маттео уселся ближе к середине.
Я сажусь напротив Маттео, сцепив пальцы на столе. Передо мной лежит пепельница с незажженной сигарой. Я беру ее в руки, прикуриваю и говорю:
— Начинай.
Габриэль складывает руки на полированной деревянной поверхности, его черный костюм идеально сидит, подчеркивая каждую линию.
— Как продвигается строительство?
Дядя Марко откидывается на спинку стула, скрещивая руки на груди.
— Подрядчики говорят, все идет по плану, но открытие, скорее всего, будет только осенью.
Габриэль прищуривается.
— Можно ли ускорить процесс? Мы и так ограничены работой здесь, а с наступлением лета дела идут в гору. Я не собираюсь терять клиентов отца из-за сгоревшего здания.
Дядя Анджело подается вперед.
— Я свяжусь с ними после встречи. Посмотрим, получится ли закончить к концу лета.
Габриэль недоволен, но кивает.
— Остатки семьи О’Клэр покинули Нью-Йорк. Уехали за океан.
— Ты уверен? — спрашиваю, прищурив глаза.
Его губы растягиваются в зверином оскале.
— Да, Кайлиан. Они ушли навсегда. Больше о них беспокоиться не придется.
В комнате повисает тишина, и каждый за столом откидывается на спинку стула.
— Однако Линкс сообщил о русских. Они создают им проблемы. У ирландцев и русских давно установились союзные отношения, и, по словам Линкса, в будущем у нас могут быть неприятности, если они решат нанести ответный удар.
— Отношения между русскими и ирландцами всегда были натянутыми. Не думаю, что от них стоит ждать чего-то серьезного, — говорит дядя Стефано, затягиваясь сигарой. — Я могу попросить людей Морелли в Сицилии присмотреть за ситуацией.
Дядя Марко одобрительно кивает.
— Хорошая идея. Свяжись с ними, Стефано.
Тот кивает в ответ, и разговор переходит к другим вопросам.
Теперь, когда Коннор был устранен, в целом стало тихо. Его окровавленное тело было сброшено в Тихий океан, и я знаю, что морские обитатели позаботились о нем до отлива.
С тех пор никаких новостей.
Основное время уходит на восстановление нашей семьи. Особенно много усилий требует Маттео. Дядя Анджело занят своей женой — ее вывели из искусственной комы, и она пришла в сознание через неделю. Теперь у нее черепно-мозговая травма, и процесс восстановления медленный: физиотерапия, постоянные визиты к врачам. Но она дома, и для Анджело это главное.
Школа закончилась, и я уже чувствую, как Рэйвен беспокоится из-за следующего года. После всего, что произошло с Коннором, она не вернулась в этом семестре. Вместо этого мы перевели ее на домашнее обучение, и директор Коулман, кажется, был этому только рад.
Но следующий год — это другое дело. Меня там не будет. Я смогу положиться только на Габриэля и Маттео, чтобы они защитили Рэйвен и Арию.
Моя мать проводит большую часть времени с тетями. Они стали ее опорой в отсутствие отца. Она тоже изменилась. Все мы изменились за этот год.
— Простите, что прерываю… — Раздается голос Рэйвен, и я моментально поворачиваюсь к двери. Она стоит на пороге, выглядя виноватой. На ней леггинсы, спортивный топ и мой свитер, перекинутый через руку. Рядом с ней вертится Роско, внимательно следя за каждым ее движением.