Я метнулась в лес, но ноги путались в сырой земле среди веток и высокой травы. Фонари и ругательства преследователей летели мне в спину. Как долго я еще продержусь? А если начнут стрелять? Выберусь ли я? Мысль, что где-то должны быть люди дала мне немного сил.
Ладони болели. То ли я ушибла их, когда слетела с забора, то ли разодрала об ветки. Я шла вперед, но понимала, что долго так не протяну и спряталась за широкий ствол черного дерева. Впереди меня ждала чернота, сзади – неизвестность. Я не понимала, откуда сбежала, и что эти люди в белых халатах от меня хотели. Куда девался корабль? Он был иллюзией?
Я выглянула из-за ствола. Было слишком тихо. Эти мужики, видимо, не стали марать белые халаты и пошли в обход. Мне следовало выбираться из этого черного леса. Где-то же должен быть свет!
Я закрыла лицо руками, чтобы глаза успокоились и привыкли к темноте. Когда я опустила руки и посмотрела вперед, то увидела, как вдали мелькнул свет фар, машина пронеслась где-то совсем рядом. Спасение было близко! Следовало брать себя в руки и двигаться дальше, пока меня не нашли эти обезумевшие доктора. Еще одна машина пронеслась где-то впереди. Я пошла на звук и вскоре выбралась на дорогу.
Выглядела я ужасно: грязная мокрая пижама, кеды все облеплены землей, спутанные волосы. Любой здравомыслящий человек должен был отправить меня туда, откуда я сбежала. Я попыталась отряхнулся, но только лишь размазала землю по мятым мокрым штанам. Теперь я точно похожа на сумасшедшую!
Свет фар разрезал темноту, легковушка ехала небыстро. Я смело шагнула на дорогу. Может, если машина переедет меня, я проснусь в теплой постели и подивлюсь тому, что мне привиделось.
Не знаю, что со мной произошло. Я либо больна на голову, либо в опасности. Что предшествовало той дьявольской прогулке на корабле? Почему я ничего не помнила? Меня могли похитить и чем-то накачать. Иначе как объяснить ненастоящее море?
Желтая машина с шашечками на крыше остановилась возле меня. Водитель опустил стекло.
– Трудный день? – спросил он, когда я осторожно подошла к пассажирской двери.
Я кивнула. Говорить не могла. Водитель предложил сесть, и я залезла в машину на заднее сидение, стараясь не сильно запачкать салон. Меня лихорадило. Я замерзла. Ноги промокли, одежду тоже залило дождем.
Мы поехали по дороге, сжимаемой деревьями. Редкие фонари не выхватывали ни знаков, ни построек. За окном были деревья, лес и дорога с белой прерывистой полосой посередине.
В салоне было тепло, и я немного согрелась.
– Куда едем? – спросил водитель.
В моей голове не нашлось адреса. Где я жила раньше? Я помнила город, саму квартиру, но напрочь забыла, на какой улице находился мой дом. Даже не помнила района, где жила, магазинов или каких-то примечательных построек. Что стояло возле моего дома? Торговый центр или парк? Память молчала.
Я помнила адрес сестры Михаила. Лесная улица, дом тринадцать, первый подъезд. Все. Были ли у меня тети и дяди, где они жили? В моей памяти образовались пугающие дыры. Почему в голове застрял только адрес сестры красавчика, которого я толком не успела узнать? Неужели я чем-то больна? А может, не стоило сбегать? Пить кисло-сладкий коктейль под ярким солнцем лучше, чем сидеть в грязной мокрой пижаме, ехать в неизвестность и надеяться, что тебя хотя бы выслушают.
Мы въехали в город, и дома с черными окнами оживили несколько воспоминаний из далекого детства. Я видела широкую улицу, по которой мы с матерью ходили в гости к каким-то ее подругам. Лавки мелькали в черноте, а трехрожковые фонари, стоявшие между ними, освещали пустой тротуар.
– Который час? – спросила я. Голос дрожал, меня по-прежнему трясло.
– Половина десятого, – ответил водитель.
Я потерла предплечья, стараясь сжаться в комок, успокоиться и согреться.
Мало кто гулял по темным улицам, прямо как во времена моего детства. Это в последние годы город разросся, понастроили в нем жилых домов и торговых центров. Кутить можно было всю ночь до утра.