Это невероятное ощущение, не похожее ни на что, что я когда-либо думала себе представить. Влажный жар его языка, мягкая, теплая полнота его губ, прижатых к моим самым потаенным, интимным местам, это кажется одновременно и благоговейным, и грязным. Я смотрю на него остекленевшими глазами, на самого великолепного мужчину, стоящего передо мной на коленях. На коленях, чтобы доставить мне удовольствие. Из того, что я читала и слышала шепотом, я думала, что это я встану на колени перед его требованиями. Но все, чего Найл хотел до сих пор, это доставить мне удовольствие, и я чувствую, что нахожусь на грани чего-то большего, какого-то огромного, взрывного ощущения, которое почти пугает меня своей возможной интенсивностью.
— Вот и все, девочка, — бормочет Найл напротив моей плоти, его слова звучат приглушенно, когда его язык снова обводит мой клитор. Его руки гладят мои бедра и внешнюю поверхность ляжек, и он снова проводит языком по мне всей, казалось бы, не заботясь о том, что я теперь такая мокрая, что, должно быть, обливаю его лицо. Я выгибаюсь навстречу ему, когда он снова лижет мой клитор, и он стонет. — Оседлай мое лицо… ах, черт, кончи для меня, девочка, да…
Последнее он бормочет, чувствуя, как мои бедра начинают дрожать, это нарастающее ощущение нарастает до тех пор, пока не становится невозможным убежать от него, сдерживаться, и я не думаю, что тоже больше этого хочу. Это ужасно, но я также жажду знать, выяснить, что будет дальше. Когда губы Найла прижимаются ко мне еще плотнее, его язык снова и снова выводит один и тот же изысканный узор, я чувствую, как все мое тело напрягается от прилива ощущений, настолько сильных, что они подавляют все мои чувства.
Такое ощущение, что удовольствия больше, чем может вместить тело, каждый мускул дрожит, мои ногти впиваются в его череп, когда я запрокидываю голову с криком, который почти переходит в визг, прижимаясь к его рту, к его облизывающему языку, желая, чтобы это продолжалось вечно. Мои колени слабеют, подгибаются, когда его рука обхватывает меня за талию, подхватывая, когда я соскальзываю по двери. Я чувствую себя вялой, бескостной, мое тело вибрирует от толчков, и я не могу отдышаться.
Каким-то образом мы оказываемся на полу, гостиничный ковер царапает мою спину, когда Найл наклоняется надо мной. Его щеки раскраснелись, губы влажные от моего возбуждения, но, когда он наклоняется, я все равно целую его. Мне нравится наш вкус, смешанный воедино, сладкий и острый.
— Черт, — выдыхает он мне в рот. — Я так сильно хочу тебя…
— Да, да, пожалуйста… — я выдыхаю слова прямо ему в губы, извиваясь под ним, когда он находит молнию на моем платье и тянет ее вниз. Ткань сползает, как во сне, обнажая остальную часть моей кожи для его рук, его рта, и он обхватывает ладонями мои груди, формируя их и дразня соски кончиками пальцев, в то время как его губы скользят вниз по моему горлу. Его дыхание ощущается теплым на моей коже, его мускулистое тело крепко прижимается к моему, и я чувствую, как снова поднимается эта глубокая, страстная боль.
Его бедра прижимаются к моим, когда он стягивает платье вниз по моему телу, проводя руками повсюду. Такое чувство, что он не может насытиться мной, не может насытиться прикосновениями, и это заставляет меня чувствовать себя так, словно я сгораю изнутри, тону в нужде. Я чувствую себя желанной, вожделенной, и я запускаю руки в его густые черные растрепанные волосы, снова притягивая его рот к своему, когда чувствую твердое давление его эрекции между моих бедер.
Где-то смутно я осознаю, что я голая. Обнаженная, незащищенная и уязвимая перед мужчиной в первый раз, но что-то в его мускулистом теле, настойчивости его рук и губ заставляет меня чувствовать себя менее неловко, чем я себе представляла. Я думала, это будет унизительно, но вместо этого я чувствую себя какой-то богиней, желанной мужчиной, пришедшим поклониться ей. Найл заставляет меня чувствовать себя так, и я не могу поверить в свою удачу, пока вожусь с пуговицами его рубашки, стремясь увидеть как можно больше его, а он меня.