– Формальности должны быть соблюдены, – медленно произнес директор. – Исполнительный лист должнику должен вручить именно пристав. И тут же нужно добиться взыскания. Понимаете? Ни у кого не должно быть никаких претензий к процедуре. А каким образом вы до него доберетесь…
Директор замолчал. Промолчали и те двое.
– Что делать… со взысканным? – поинтересовался Рыков.
– Вы поймете, – уверенно произнес директор.
Рыков понял, что разговор окончен. Он сжал Жетон и направился к выходу. Лишь в голове мелькнуло недоуменное: «Взыскать то, не знаю, что…»
Времени на подготовку не было. С «делом» он знакомился уже в «синкансене», что несся через пролив в сторону Хоккайдо – туда, где размещался один из немногих частных космопортов планеты. Удостоверение пристава открывает все границы, которые, к тому же, на этой тесной планете в последнее время сделались более, чем условными. Ехать же с помпой, на ведомственном транспорте было бы глупо – это перечеркнуло бы саму идею секретности.
Не без труда заставил себя отвлечься от разъедающих сомнений и погрузился в изучение материалов. Собственно, сведений о должнике было немного. Некто Сосновский, предприниматель из России. Не то, чтобы очень крупный, но неудачником его не назовешь. Поднялся, вроде бы, на спекуляциях с природными ресурсами и акциями, в основном через токийскую биржу… В общем, фигура бледная и, скорее всего, подставная.
Минуточку… А вот это уже теплее: в графе гражданство стоит «РФ/КГ». И «КГ» за черточкой – это не что иное, как Красная Гавань – скандально известная марсианская колония.
Собственно, само по себе это обстоятельство ни о чем не говорит. Многие из тех, кто работает в Пространстве, имеют двойное гражданство – земное и внеземных автономий. Но пикантность ситуации в том, что именно Красная Гавань прославилась громкими судебными процессами, связанными с дерзкими рейдерскими захватами.
Колония не самая крупная, но сумевшая стянуть к себе капиталы льготной налоговой политикой, вольным законодательством и весьма спорным судопроизводством. Как известно, учреждение Астроарбитража во многом связано с захватническими амбициями Красной Гавани. И стоит признать – пестрое земное представительство в Астроарбитраже пасует перед компактной, но хитрой и агрессивной марсианской коллегией. Вспомнилось несколько громких дел, связанных с захватом урановых рудников в поясе астероидов. Пока он, Рыков, размахивая отмененным в кассации решением, гонялся за призраками, ловкачи из Гавани успели отбуксировать в неизвестном направлении самые аппетитные урановые булыжники. Иначе, как с отвращением и стыдом невозможно вспоминать это дело.
Теперь ясно, почему должнику нельзя дать вырваться с Земли: с Красной Гаванью нет соглашений об исполнении судебных решений. В открытом космосе этот Сосновский – неприкосновенная фигура.
Трасса «синкансена» упиралась в распределительный транспортный узел, расположившийся между государственным космопортом Саппоро и частным стартовым полем. В сторону огромных матовых терминалов общего назначения шли многочисленные ветки автоматических поездов, широкие многоярусные эстакады для наземного транспорта. В сторону частного поля вела только одна служебная ветка. Надо думать, ей пользовался лишь обслуживающий персонал. Владельцы космических яхт прибывали прямо к старту на личных вертолетах.
Это было лучшим решением – подобраться к должнику в потоке служащих. Коммуникатор сообщал, что Сосновский ловко уклонился от официальной встречи с отвлекающей группой исполнителей, и теперь на полном ходу мчится к своему личному кораблю.
Тесные вагончики поезда-автомата замедлили ход у приземистого терминала. За стеклом мелькнули вооруженные охранники в черной форме. Частный космопорт охранялся не хуже военного.
Он вышел из вагона, прошел вдоль узкого перрона, под острыми взглядами охранников. Есть небольшой запас времени, чтобы пробраться к кораблю незамеченным. Не все решает удостоверение пристава и даже Жетон. Есть еще простые человеческие отношения. И деньги.
Как и было договорено, старый микроавтобус, покрытый цветными иероглифами, ждал за углом небольшого магазинчика. Он нырнул в глубину темного салона. Дверь мигом захлопнулась. Затарахтел древний чадящий двигатель на биотопливе, машина рванула с места.
– Переодевайся, быстро! – на ломаном английском крикнули с водительского сиденья.
– Как дела, Ютака? – невозмутимо отозвался Рыков, с трудом влезая в малоразмерный желтый технический комбинезон.