— При чем тут Бог! — гневно возразил Саша. — Мы сами определяем, как будет выглядеть общество в котором мы живем!
— Ты действительно в это веришь?
— Я верю в человека. Я верю, что каждый из нас может немножечко улучшить мир.
— Если веришь в человека — смеситель почини. Когда-нибудь и до тебя дойдет.
— Что дойдет? — озадачился Саша.
— То, что ты чужими словами выражаешь чужие мысли.
— Чьими же?
— Не знаю чьими, но не своими точно! Вас просто разводят в темную! И чипизируют вас в первую очередь.
— Что?
— То!
— А ты во что веришь, Алин? — попробовал разрядить обстановку Саша.
— Я верю в Бога, хоть и не знаю точно, каков он.
— И где твой Бог?
— Бог всегда рядом. Если я вижу четыре следа, значит Бог идет рядом. Если два — значит, Бог несет меня на руках! А сейчас я верю, что устала, я — спать!
О бесславии и великолепии русской свадьбы
Ничего нет более глупого и прекрасного, чем русская свадьба. А самая волшебная из свадеб — это, конечно, свадьба в городе на Неве. Ничего нет пленительней, чем снежнофатовая невеста в обнимку с чернокостюмным женихом на стрелке Васильевского острова в знойный день, когда перьевые облачка в боевом порядке спускаются на землю, шустрые кораблики рассекают волны, воздух пахнет морем и счастьем, а в горло лезет только шампанское. Свадьба есть событие предсказуемое, подготовленное и долгожданное только для брачующихся, к другим участвующим свадьба приходит внезапно, падает как на первый снег голову. Наступил такой момент и для Алины — пока она за глаза уплетала овсянку, запивая топленым молоком, телефон на столе вдруг подпрыгнул и запищал. Ее ждало сообщение от Инночки, бывшей коллеги по работе в салоне мобильной связи.
«Привет Алинка! Я выхожу замуж, будешь подружкой невесты?»
Оп-па, вот это новости! Отказаться невозможно!
«Поздравляю! Конечно буду!!!»
«Свадьба пиратская! В субботу подъезжай в полдень, будешь помогать!))»
«Договор!»
«Вот и славненько!» — размышляла Алина, вспоминая подругу. Инночка, пухленькая брюнетка с иссиня-черными вороными волосами и азиатчинкой в глазах, приехала в северную столицу с морозного севера, не то из Норильска, не то из Салехарда и сильно страдала от одиночества. Значит нашла себе кого-то… «Будет здорово побывать на ее свадьбе!» — предвкушала девушка.
Приехав раньше времени Алина нашла Инночку с очумелыми глазами: свадебное платье не налезало — сложная система крючков и застежек никак не хотела сходиться на талии! Совместными усилиями девчонки победили платье и невеста побежала краситься. Алина занялась конкурсами и выкупом.
В час X все было готово — невеста выглядела шикарно! Ее завитые волосы блестели под фатой усеянной розовыми стразами, а грудь взрывала декольте. По комнатам беспорядочно стояли бутылки с кока-колой, изображавшие сундуки с сокровищами. Инночка встречала гостей в белом, с ослепительной улыбкой на ярко-малиновых губах, а Алина, в строгом голубом платье, объясняла условия игры: гости делятся на «пиратов» и «разбойников», жених с помощью петли-лассо собирает сокровища, пираты прячут их, а разбойники уловками и обманом пытаются увести невесту в ЗАГС. Вскоре явился и сам жених, белобрысый курсант Нахимовского. Ему вручили длинную пеньковую веревку.
— Какая ты чудесная, зайка моя! — поцеловал он Инночку. Та зарделась.
Праздник начался! В угаре носились все — жених за пиратами, пираты за кока-колой, а разбойники за невестой. Гвалт стоял, как в курятнике. Шампанское лилось Невой, пронзительно лопались шарики, а с потолка мелкой россыпью валилось конфетти.
— Отдай!
— Не поймаешь, не поймаешь!
— Пойдем, красавица, мы тебе конфетку дадим!
— Возьмите тысячу рублей и отвернитесь на пару секунд!
— А-а-а-а! Спасите, помогите!
Но надо было спешить. Алина подала знак, разбойник Сергей утянул Инночку, и вскоре шумная компания уже направлялась к Дворцу бракосочетаний — там ожидали новобрачных родители с пышным караваем под рушником. Инночка, не жравшая с утра, с ходу оторвала большой кусок! К концу марша Мендельсона подоспел и Саша. Молодые с гиканьем загрузились в шеститиметровый свадебный «лимохаммер» и выехали в путь. Скептически смотрели на молодоженов египетские сфинксы с тюрбанами на Университетской набережной, словно говоря: «Какие вы все одинаковые — глупые и счастливые». Ветреная Нева неприлично задирала фату.
На стрелке Васильевского острова пришлось подождать — на процедуру разбивания бокала об брусчатку образовалась очередь. Гости открыли еще пузырь. Невеста опрокинула бокал и положила ноги на жениха. Жених выпил. Все еще раз чокнулись. Раскрасневшаяся невеста удовлетворенно поцеловала свое приобретение взасос.
— Горько! — раздалось на всю Петроградку.
На всем пути через Михайловский сад, Дворцовую площадь и Елагин дворец — сверкала на солнце фата, высокие каблуки топтали мраморные полы, лица молодоженов сияли. Не веселилась только Алина. Что-то ее смущало, сбивало с праздничного настроя, мешало радоваться. В голову лезли страшные и неуместные образы — жених, бьющий бутылки в алкогольном угаре, невеста в синяках, веселящиеся вурдалаки и хихикающие утопленницы.
В ресторане на Петроградской стороне брачующихся ожидал тамада: кряжистый мужчина кавказской национальности в костюме Джека Воробья — залихватской треуголке с пером, камзоле и сапогах-ботфортах. На сайте агентства он был заявлен как бывший артист БДТ.
— Добрый вечер, разбойники и разбойницы! — приветствовал он гостей. — Вижу в вас горячие сердца, в паспорта заглядывать не буду, радости нашей нет конца!
Публика довольно загоготала. Жених разлил. Перезвон бокалов пронесся над столом. Винегрет и холодец, квашенная капуста и грибы с хреном, паштет из свиной печени, гусь со сливами, утка с огурцами и другие деликатесы, как в отверстый мусоропровод, стекали в ненасытные зевы прожорливых гостей.
— За молодых! За новую ячейку общества! Совет да любовь! — мощным ревом пронеслось над столом, и вслед дружным хором грянуло залихватское «горько-горько-горько!» Невеста сосалась с женихом. Волнами налетел «Венский вальс»
— Танец! Танец! — скандировали гости.
Жених попробовал изобразить па, но упал на пол. В руках у невесты образовался букет. Она широко замахнулась, и, как по команде, все незамужние девушки взводом выстроились вдоль стен. Пролетев через зал, букет рухнул в свекольный салат, откуда его резво извлекла рябая девица с заячьей губой. Инночка, еле ворочая языком, объявила:
— Дор-р-рогие гости! В этот самый сч-ч-частливый для меня день я хо-о-о-чу прочитать стих!
Динамики затихли.
Она высоко подняла подбородок и победным взглядом обвела гостей.
Зал взорвался аплодисментами.
— Горько-горько! — скандировали гости.
— Счастья молодым! — кричал тамада.
— Все так шикарно! — восхищалась невеста.
Начались конкурсы: гости рисовали картины, снимали друг с друга прищепки, развязывали зубами банты, раздевались и одевались, на люстре повис чей-то лифчик. Жених, как зомби, с завязанными глазами шатался по комнате и лапал девушек в попытке опознать жену. Не то он был слишком пьян, не то плохо помнил Инночку на ощупь, но он надолго завис над одной пухлой барышней, тщательно ее ощупывая. К нему подошел один из гостей.