— О-о! — присвистнул Сэм — «Шестое чувство меня не подвело!»
— И это не все: мальчишка, Александр, должен вскоре освободиться из тюрьмы. Мы сделали все, что смогли, чтобы засадить его по-взрослому, но нам помешали. Простите, босс!
И последнее: уже два часа нет связи с Центром. Телефонная связь прервана, не работает интернет, не пашут мессенджеры, не открываются сайты. Ни Microsoft, ни Google. Они там живы вообще? И есть ли еще Америка?
— Пиздец! — сказал Сэм вслух по-русски.
Про русский космизм
Вечерело. На мутном московском небе высыпали немногочисленные звезды. Михаил Аристархович отдыхал, мирно посапывая на своем императорском ложе. Лежа на диване Саша, глядел в окно и думал об изменчивости бытия. Еще недавно он сидел у говняной стены в отделении ОВД, скрючившись от боли, затем лежал на деревянных нарах и чуть было не стал жертвой обторченного педика. Теперь он отдыхает в мягких номерах, его сосед министр, разве что еда все еще оставляет желать лучшего. Что дальше? Может Аристархович возьмет его с собой? Он поднимется, как Скиф? Да что там, Скиф будет в его ногах по-пластунски ползать!
У министра зазвонил телефон. Он дернулся на кровати, бросил взгляд на гаджет и приглушил его. Вернуться в сладкую дрему не получалось, министр включил свет. Он принялся раздраженно шагать по комнате, бурча себе под нос: — «Я этим педерастам покажу, где раки зимуют!» В конце концов он не выдержал и достал из шкафчика под телевизором две бутылки водки.
— Бухнем, Санек? — предложил он.
— Самое время! — согласился тот. — Но разве в изоляторе можно пить?
— Это смотря кому! Мне можно не только пить, но и закусывать, если ты еще не понял! Хочешь, блядей позову? — он снисходительно посмотрел на Сашу.
— Нет, пожалуй.
— Ну, как хочешь, — Михаил Аристархович постучал в дверь. Зашел дежурный.
— Принеси нам, дружочек, оливье и селедочки под шубой. И кока-колы пару бутылок захвати.
— Да, господин министр, будет сделано, — исполнительно отчеканил тот и исчез за дверью.
— Что пить-то будем? — спросил Саша.
— Ссаками не угощаю. Клюквенный «Ван Гог» или «Белуга»?
— «Ван Гог» хорошо пойдет! — поразмыслив, решил Саша, вспомнив ярко-желтые, кислотные подсолнухи в вазе. Министр достал хрустальные рюмки и профессиональным жестом бывалого алкоголика наполнил до верху.
— За знакомство! — чокнулся. — Рассказывай, какими судьбами?
— С ментами подрался на митинге. Омоновец девушку бил, я ей и помог. А про вас я в телевизоре слышал!
Михаил Аристархович опрокинул и выдохнул.
— Помог девушке — молодец, настоящий тимуровец! А эти балаболы в телевизоре врут и в ус не дуют! Думаешь, дело в этих несчастных двух лимонах? Как бы не так. Как будто это первый проект, за который я беру отступные! И другие берут, кто у нас в государстве живет по закону? Разве что по Божьему. Нет, я здесь торчу совсем по другой причине… Потому что я ИМ дорогу перешел! Но мы еще поглядим, кто будет хихикать последним! Я еще станцую гопака на их могилах! У меня связи на самом высшем уровне, я от Самого на кремлевском банкете в пяти креслах сидел. Можешь на «ты», и зови меня Аристархыч раз уж вместе бухаем, — он разлил еще по одной.
Была какая-то недосказанность в его словах.
— Аристархыч, а кому это ты перешел…? — осмелился спросить Саша.
— Это сказ не быстрый, Санек, но я тебе на пальцах разложу. Есть такие люди — неолибералы. Их еще по-разному величают — масонами, иллюминатами, либерастами, глобалистами. Они всем западным миром управляют, хоть и не любят об этом распространяться. И двери перед собой они открывают кошельком, а если не кошельком, то пистолетом. Так вот, значит, им своей поляны недостаточно, лапы свои позорные они по всему миру распустили, и теперь хотят нашу Россиюшку с ее богатствами к рукам поганым прибрать, и брать ренту. Ты наверняка слышал про «Открытый мир», «Открытую Россию», «Открытые границы» — это всё их агенты. А чем им так стены не угодили? А очень просто! У каждого народа своя соборная душа. И ее надо защищать от чужаков, как собственное тело. Ты же не трахаешь бомжих с Курского вокзала? Вот! Но глобалистам народы с их душами не нужны, достаточно вспомнить как они с американскими индейцами обошлись. Им нужны ресурсы, рынки сбыта и мобильная рабочая сила. Потому они так ненавидят границы, что те мешают им прийти со своими баблосами и воткнуть на столбовом месте «Макдональдс». И, к сожалению, это им практически удалось… только помешал я им. Есть тут у них в Москве один спецпредставитель, американский дипломат под прикрытием, мать его ети… И значит, я ему со своим космосом костью в горле стою, кушать мешаю. Он меня сюда и засадил…
— Но он же не силовик? Он вообще американец! — удивился Саша.
— У тех, кто ТАМ всем управляет, ЗДЕСЬ все куплено, Санек, — Аристархыч состроил гримасу грустной обезьянки.
— Но разве на Западе кто-то всем управляет? Там же настоящая демократия, многопартийная система и невидимая рука рынка! — возразил он.
— Хрен там, Санек, а не демократия. Демократии на Западе не больше, чем в стаде овец — поголовье послушно голосует за тех, на кого укажут купленные СМИ. Но замаскировали они свою малину круто! Вот у нас все просто — есть царь, есть бояре и холопы. Царь сказал — все слушаются! А у них что? На вид — лепота и народовластие, а по сути та же херня и дымовая завеса. Пример: была у меня в 90-х сеть супермаркетов, продавал я в ней паленую колу: «Бабки-колу», «Дедки-колу» и другие разновидности. Напиток-то везде одинаковый, по единой технологии выделан, на одном заводе разлит, но цвет у бутылочных пробок разный! Споры до драк доходили — какая кола вкуснее. Так и с демократией у них — партий много, а начинка одна. Ты, наверное, спросишь, кто в их лавочке определяет цвет у пробок, кто там хозяин? А вот это без поллитры не разберешь — у супермаркета нет такого хозяина, чтоб пальцем можно было ткнуть. Есть совет директоров. Вот он и решает, какой цвет будет у пробок.
Вошел дежурный с прохладительными и салатами, молча поставил на стол. Михаил сунул ему в лапу сто-долларовую бумажку.
— Это раньше было две системы, и мы их буржуинским материальным ценностям охренительную сплоченность противопоставить могли. — вздохнул он, — велик русский народ коллективизмом. А нынче, Санек, всюду капитализм и каждый за себя. Вот и раскачивают они нашу лодку индивидуализмом своим адским, у которого нет ни рода ни племени, а бог его — комфорт.
При капитализме все продается и покупается. У каждого свой товар. Чем торгуем мы, как нация? Духовностью и скрепами. Только товар у нас хоть и надежный, проверенный, как хлеб ржаной, но заветренный, замшелый, залежавшийся на балансе у госкорпораций, у особо продвинутых пользователей смешки вызывает. Им не хлеб нужен, им хлебцы подавай. А что наши заокеанские партнеры? США торгуют «свободой и демократией», оптом и в розницу — 300 лет успеха. На чем держится бренд? На долларе. На чем держится доллар? На ракетах и авианосцах. Купите свободы с демократией на сотку ярдов? Не желаете? Тогда мы идем к вам. Да какое идем, летим на крыльях ночи.
Наша духовность тоже традиционно поддерживалась крепкими союзниками — армией и флотом. Но мы 70 лет шли к коммунизму, а пришли к разбитой харе в крови. После развала Союза армию распродали, флот на металлолом пустили, остались мы бобылями немощными в русском поле. А что делают со слабыми? Правильно, слабых бьют! Но еще остались в нас русский дух и пара ракет в загашнике. Вот и пытаются уважаемые партнеры взять нас без боя, так как с боем ссыкотно им, торгашам. Потому что мы, русские, в бою сильны, но себя не ценим, Божью искру в себе не ведаем, а все мечтаем, как Иван-дурак, переехать вместе с печью куда-нибудь подальше.