Она не могла не видеть, как заботилась и баловала мачеха своих детей: мальчика и девочку, при этом стараясь ограждать общение падчерицы с ними. Больнее всего было, когда, выглядывая в сад, Лири видела чинно прогуливающееся семейство по аллеям вместе с ее отцом. Граф, который за все семь лет после смерти своей первой жены, удостоил дочь лишь несколькими беседами - одна из которых закончилась словами о глубоком разочаровании в своей наследнице – с улыбкой брал на руки младшую дочь и даже занимался с сыном. Лири не могла понять, в чем ее вина, что она сделала не так. Мари Ша не могла ей в этом помочь.
Потом дар Лириетты запечатали. Мачеха убедила всех в опасности девочки для окружающих, обвинив в покушении на младшую дочь, заявив, что столкнула ее с лестницы. На самом деле маленькая Кириана упала всего лишь с первой ступеньки, когда Лири стояла на самом верху – куда в этот момент делись все няньки было совершенно непонятно. Естественно, старшую дочь никто не стал слушать. А самое главное, граф поверил в ее виновность и опасность для окружающих. Это повергло Лириетту в шок и она безропотно приняла страшное наказание. Мари Ша запоздало пожалела, что не смела гулять по дому и не уделяла должное влияние окружению девочки, упиваясь лишь мнимой жизнью и окружая девочку заботой, которую могла дать. Что ей стоило обратить более пристальное внимание на перешептывание слуг и поведение мачехи. Да, граф страшил ее до дрожи, но он часто отсутствовал. Почему, почему Мари Ша не поняла раньше всю опасность ситуации? Вот тебе и взрослая, мудрая женщина. Она не представляла, что делать и какой совет дать девочке, которая сидела в ночь перед ритуалом запечатывания дара за дверью и убеждала себя, что все сон. Вот она проснется, а мама будет жива, и папа улыбнется ей, а не детям от другого брака, которые по шепоткам слуг вполне могли быть совсем не его, ведь в них нет ни одной черты рода Сторин.
Мари Ша хотела попросить девочку бороться, хотела просить быть осторожной, быть смелой, сказать что все будет хорошо в конце то концов! Но не могла вымолвить ни слова. Любой совет мог завести девочку в еще большее болото и Мари Ша молчала. Перед самым рассветом, когда девочке пора было возвращаться в реальность, чтобы продолжать жизнь лишь с отголосками той мощи, что бурлит в ее крови, Мари Ша смогла только вымолвить:
- Я всегда буду с тобой. Буду ждать тебя здесь. И всегда буду любить тебя.
Лириетта не ответила. Мари Ша ощутила как та тяжело вздохнула и тяжело поднялась, постояв прижавшись спиной к двери, она исчезла и наступила темнота.
Лишь два раза после этого Мари Ша ощутила присутствие Лириетты.
Однажды тихие слова разорвали тишину и заставили сущность вынырнуть из забвения:
- Граф погиб, – донеслось из-за двери.
Именно так. Не отец, граф. Сущность боялась предположить, что же произошло с ее маленькой Лири за это время, что так сильно любящая своего отца девочка стала даже в мыслях обращаться к нему как к чужому.
Ни слез, ни истерики. Они молча просидели на полу до самого рассвета, прислонившись спинами каждая к своей стороны двери. Лишь преграда не давала почувствовать тепло друг друга.
Второй раз Лириетта не рассказала о причине, которая создала столь мощный выброс силы, что пробила печать и позволила приоткрыть дверь и заглянуть в комнату с запертой за ней душой. Бледная, растерянная, но уже повзрослевшая девушка внезапно появилась на пороге. Она будто пребывала в шоке, невидяще смотря широко открытыми глазами перед собой. По щекам слезы прокладывали дорожки, но Лири не замечала их. Мари Ша удушливой волной ощутила тоску, боль и ужас девочки, но не могла ни приблизиться, произнести ни слова, будто кто-то наложил на нее заклинание немоты.
В какой-то момент Лириетта просто развернулась и ушла. Дверь с громким стуком захлопнулась, заставив Мари Шу вздрогнуть и выйти из оцепенения. Она тут же кинулась к двери, но сколько бы не билась, сколько бы не пыталась открыть ненавистную дверь, ни чего не происходило. Мари Ша осталась в темноте.
Для нее оставался лишь один выход – нырнуть в небытие, чтобы однажды очнуться от ощущения безысходности и бесконечного ужаса.
Она встрепенулась и замерла. Она одна. Лариетты больше нет. Ни в этом теле, ни вообще. Ее Лири… она… умерла?
Мари Ша металась по темнице, стучала в дверь, кричала. Бесполезно. Слишком крепкая печать. Даже смерть хозяйки тела не разрушила ее. Мари Ша горько усмехнулась и присела на краешек кровати. Лучше бы граф развеял ее тогда…