Проснувшись, она увидела себя в какой-то незнакомой стране. Все казалось чужим и, как ни странно, в то же время очень знакомым. Вокруг нее простирался ковер зеленой травы. Каждая травинка была одинакового ярко-зеленого цвета; все они стояли прямо, как солдатики, абсолютно одинакового роста, как будто кто-то прошелся по ним с маникюрными ножницами и подстриг каждую травинку. В двух-трех шагах от Энни было озеро ярко-голубого цвета. Оно так блестело и было таким спокойным, что казалось, будто кто-то вылил в него голубое желе вместо воды. Оно лежало под солнцем и сияло. Энни боялась, что оно растает.
На противоположном берегу высились деревья. Это были самые красивые деревья из всех, которые Энни когда-либо видела. Каждое было правильной формы; такое можно увидеть только на почтовой открытке. Кора на деревьях напоминала ворсистый бархат; листья были ярко-зеленого цвета и блестели, как отполированные. У каждого дерева ветви-руки подняты вверх, и каждое из них старательно позировало, как будто безумно желало сфотографироваться, чтобы потом попасть на обложку дорогого журнала мод. Энни затаила дыхание от восторга. Ничего подобного она никогда не видела. Это было чудесно! Это было само совершенство.
Она подошла поближе, чтобы рассмотреть все получше, и вдруг, буквально у нее под ногами раздался взрыв. Затем послышался жалкий, тоненький писк. Энни внимательно посмотрела вниз, на землю. Что случилось? Кто попал в беду? Никого не было видно.
«Помогите! Помогите!» — попискивал жалкий голос. «А, гаденыш, попался!» — резанул мерзкий, острый как хорошо наточенный нож, тоненький голосок.
«Ты думаешь, что можешь вот так запросто, без приглашения, к нам прийти и делать что угодно? Шалишь, голубок!!!»
Энни услышала какой-то ужасно неприятный звук, как будто что-то разрывали на части. Писк прекратился.
Энни присела, чтобы лучше видеть, что происходило у нее под ногами.
«Ха-ха-ха!!! — злорадствовал хор пронзительных голосов. — Попался, гаденыш! Думал, что можно легко пролезть между нами? Держи карман шире!!!»
Энни вскочила. Это злорадствовала трава. Несколько тоненьких зеленых травинок злобно колыхались, сжимая маленький фиолетовый сорняк. Его корни беспомощно свисали между острых, как колья, стеблей жестоких зеленых травинок. Энни подняла сорняк.
«Где он? Что случилось?» — пронзительно завопила трава. Энни думала, что ее сейчас обнаружат. Но ничего такого не случилось.
«Может быть, трава меня не видит? — подумала Энни. — Может быть, я для нее слишком высока? Она, наверное, может видеть только то, что маленькое и низенькое, как она сама, а что побольше ростом — исчезает из ее поля зрения?» Сорняк бессильно шевелился у Энни на ладони. «Спасибо, — сказал он слабеньким голоском. — Если ты меня посадишь в землю, я вырасту и подарю тебе красивые фиолетовые цветы».
«Я в этом не сомневаюсь, — сказала Энни. — Но я сейчас не вижу, где можно посадить тебя. Я положу тебя пока в карман. Там темно и безопасно, и ты можешь там поспать до тех пор, пока я не найду для тебя подходящее место».
«Спасибо», — сказал сорняк, подобрав корешки в симпатичный круглый клубочек, чтобы можно было уютно поместиться в кармане Энни.
«Может быть, те деревья укроют мой маленький сорнячок?» — подумала Энни и направилась к ним.
Небо было голубым, как мамина кофточка, а солнце становилось нестерпимо жарким. Какая-то птица летела по направлению к деревьям, лениво махая крыльями, напоминая пловца в море.
«Наверное, у нее гнездо на дереве», — подумала Энни, заметив, что птица собирается сесть на ветку.
Вдруг послышался сильный удар, за ним последовал пронзительный крик и разъяренный вопль.
«Прочь отсюда, с моих листьев, пернатая образина, — закричало дерево. — Ты, балда на крылышках, что ты сделала с моей прической? Ах ты, безмозглая тетеря!»
Птица полетела обратно. Ее глаза выражали испуг, потому что ее сильно ушибло веткой, которая сначала согнулась, а затем резко выпрямилась и ударила по птице, как стрела, выпущенная из лука, или камень, запущенный из пращи.
Дерево еще трясло листвой и сердито ворчало: «Подумать только! Какое нахальство!!! Ведь я только что из парикмахерской», — когда послышался внезапный всплеск. Птица опустилась на озеро.
«Ааарх», — донеслось сердитое бульканье. Вода в озере поднялась испуганными и подпрыгивающими волнами. «Из-за тебя у меня начинается зыбь! — послышался резкий голос. — Убирайся!» От удара волн птица взмыла вверх, как будто огромная рука схватила и подбросила ее в небо. С минуту она неуверенно парила в воздухе, а затем, бросив испуганный взгляд на озеро, быстро повернула назад и поспешила к горизонту.
Энни с облегчением вздохнула: «Боже мой, какой странный и опасный мир!»
«Что же мне теперь делать?» — подумала она и посмотрела вокруг. Слева от себя она увидела дом — вполне современный, с кирпичными стенами и милым зеленым садом. «Может быть, хозяин этого дома мне поможет?» — подумала Энни и направилась прямо к нему. Дорога к дому проходила по берегу озера. Оно снова стало гладким и блестящим. Энни осторожно шла по краешку. Ей страшно было даже представить, что могло произойти, если бы она вдруг оступилась и упала в воду.
Сзади до нее донеслось какое-то кряканье. Энни обернулась и увидела утиный выводок — маму и пять утят, деловито шествующих за ней. Один утенок жалобно лепетал: «Я просто ненавижу эту противную воду: она выталкивает меня».
Мама-утка повернулась в сторону Энни и сказала страдальческим голосом: «Дети есть дети. Что с ними поделаешь? Всегда жди какую-нибудь беду или неприятность. Последний, например, взял да и превратился в лебедя! А каково матери?» И она устало заковыляла дальше. Доковыляв почти до поворота, утка вдруг остановилась и повернулась назад. «А тебе не холодно, крошка?» — крикнула она странным голосом, напоминающим звук автомобильного рожка.
Энни кивнула головой, так как она действительно озябла. Ведь на ней была только ночная пижама.
«Немножко подальше, на дороге есть плащик, — крикнула ей утка. — Его оставила там утром маленькая девочка. Я думаю, она не будет против, если ты им воспользуешься». После этого утка скрылась за поворотом в сопровождении пяти пушистых желтеньких шариков.
Плащ был просто бесподобным. «Его хозяйка, должно быть, очень счастлива, — подумала Энни. — Трудно поверить, что его носят каждый день. Судя по всему, она очень аккуратная и опрятная девочка». В самом деле, на нем не было ни единого пятнышка от пыли или грязи, ни малейшего намека на мел или помятость, которые могли бы повредить его совершенству. Энни надела плащ. В нем она чувствовала себя как принцесса. Хотя, конечно, трудно было не беспокоиться, что так или иначе она его когда-нибудь запачкает.
Из кармана ее пижамы донесся слабый храп. Похрапывал заснувший сорняк. «По крайней мере, хоть ему повезло, что на мне пижама. А то куда бы я его могла положить в этом роскошном плаще? — подумала Энни. — Может быть, я посажу его в том саду?» Она уже приблизилась к дому и собиралась войти в ворота, когда внезапный крик остановил ее.
Энни обернулась. Навстречу ей бежали две девочки. На них были очень красивые платья. Их волосы были убраны в идеальные кудряшки, ботинки были идеально чисты, а носочки аккуратно натянуты до щиколоток, как и полагается.
Энни затаила дыхание. Казалось, что они только что сошли с картинки книги сказок. Она плотнее укуталась в плащ, чтобы скрыть пижаму. Что они могли подумать, если бы увидели на что она похожа. Она стояла опустив голову, чувствуя робость, когда девочки подошли к ней.
«Меня зовут Джули, а ее — Сьюзан», — сказала девочка, которая была повыше ростом.
«Меня зовут Энни», — сказала Энни. Вблизи обе девочки казались еще более опрятными. «Какие они везучие», — подумала
Энни. Конечно, им не нужно стараться выглядеть идеальными — похоже, они просто такими были созданы.