эти обертки от фаст-фуда. Я помню, как боялся включать инструменты в гараже Джеймса
и Ларса, потому что на улице как из ведра лил дождь, протекая через крышу и
образовывая ручей, и нам не хотелось быть первыми, кого ударит током”.
Несмотря на онемение, которое все чувствовали, люди в кругу Клиффа сплотились.
Для Джэн Бёртон потеря сына, её вторая тяжелая утрата, как мы помним, была особенно
мучительной. Она только недавно победила рак. “Для Джэн это было особенно тяжело” –
говорит Корин, “потому, что у неё был рак, находившийся в состоянии ремиссии. Это
было что-то вроде ‘Господи, она так усердно с этим боролась!’ Смерть одного сына, затем
рак…и затем смерть Клиффа”.
Из воспоминаний тех, кто был там, казалось, что Джэн была, как и Клифф,
крепким орешком. Объясняет Корин: “Джэн была изумительным человеком. Она была
такой сильной. Она сообщила, что большую часть этой силы она получила в качестве
161
TO LIVE IS TO DIE
поддержки от людей. У них был неиссякающий поток посетителей. Хлынули письма и
телефонные звонки. Она была такой храброй, она плакала, улыбалась и смеялась, потому
что люди рассказывали ей такие забавные истории о Клиффе. Ей нравилось слушать, что
рассказывали люди о Клиффе. Любое взаимодействие с окружающим миром имело для
неё огромное значение. Она цеплялась за это”.
Ещё большую поддержку оказали друзья Клиффа: Джим Мартин, его брат Лу и
Майк “Яз” Ястремски. Говорит Гарольд Оймэн: “Яз поддерживал отношения с людьми,
когда умер Клифф, когда мы все пытались справиться с этой трагедией. Мы все были так
молоды, ведь никому из нас до этого не приходилось сталкиваться со смертью кого-то из
близких, для нас это большим испытанием. Он был тем парнем, который произвёл
большое впечатление на репортёров из газеты, когда они приехали взять интервью у
Джэн и Рэя”. Корин добавляет: “Яз, Джимми Мартин и Лу Мартин были Клиффу как
братья. Они были потрясающими парнями. Мы все вместе помогали. Это было
непрерывное общение”.
Местная пресса, безусловно, заинтересовалась этой историей, послав репортеров в
дом родителей Клиффа в Кастро Уэлли. Джон Маршалл вспоминает, как приходил с
Кирком к ним домой несколько дней спустя. “Там был репортёр из “The Oakland Tribune”,
который говорил с нами, и, кажется, сделал один или несколько снимков”. Гарольд
добавляет: “Местная газета выпустила заметку под названием ‘Рок-звезда из Кастро
Уэлли погибла в автокатастрофе’, и Конни Бёртон, старшая сестра Клиффа, сильно
расстроилась. Она позвонила в газету и сообщила, что Клифф не любил, когда его
называли рок-звездой. Это была самая безумная вещь, какую только можно сказать о нём,
его раздражало всё, что относилось к синдрому рок-звёзд как таковых. Он был самым
анти-звёздным человеком, которого можно представить. Даже когда они стали набирать
популярность, он остался приземлённым человеком”.
Один репортер из местной газеты написал, довольно странно, что Клифф был
“местным парнем мирового класса”. Газета писала, что он обожал Баха, мексиканскую еду
и свой родной город. По словам его родителей, “Клифф был очень заботливым и
внимательным сыном. Из-за того, что он выступал, он спал днём и ложился заполночь,
при этом никогда нас не будил. Однажды ранним утром к нам пришёл маленький
мальчик и хотел, чтобы Клифф подписал его футболку. Клифф, пошатываясь, вышел на
порог, он едва мог видеть, и сказал: ‘Конечно, я подпишу её’”.
Также была была использована цитата Конни: “Однажды я позвонила ему и
спросила: ‘Каково это быть рок-звездой?’, и он пришёл в ярость. Он попросил меня
больше никогда так его называть ”.
Смятение, вызванное внезапной смертью близкого человека всегда нелегко
перенести, и смерть Клиффа не была исключением. Корин Линн пришлось сдать свой
билет на самолёт до Нью-Йорка, где она планировала встретить группу по возвращении
из Европы, и для того, чтобы это сделать, ей пришлось подтвердить авиакомпании факт
смерти Клиффа. Задача была не из легких.
Кроме того стоял вопрос о личных вещах Клиффа; как о тех, что находились в доме
его родителей, так и о находившихся в европейском туровом автобусе, которые позже
вернули семье Бёртона. “Джэн раздала много его вещей” – говорит Корин. “Я знаю, что
Одри Кимболл досталась одна из его бас-гитар. Она стала одной из моих лучших подруг.