переговоров, чтобы этот процесс прошёл гладко. Хотя Клиффу понравилась музыка
Металлика, и музыкантам нравилось находиться в компании друг друга, он не хотел
переезжать в Лос-Анджелес, чтобы стать полноценным участником группы – это и был
основной камень преткновения в переговорах. С примечательной для молодого человека
настойчивостью, Ларс (которому на тот момент было восемнадцать, он был моложе
Клиффа на год и двумя годами моложе Дейва Мастейна), часами сидел на телефоне с
потенциальным новым бас-гитаристом, совместно ища выгодное решение, которое бы не
подразумевало переезд Metallica из родных пенатов. Хотя Сан-Франциско был для них
явно лучшим местом жительства, казалось, что Ларсу просто не хотелось прилагать
усилия к восьмичасовому переезду на север.
“Не думаю, что было хоть что-то, что могло заставить Клиффа переехать в Лос-
Анджелес, хоть тресни!” – смеётся Рон Куинтана, когда его спрашивают об удивительно
долгих переговорах между обеими сторонами. “Ему было проще остаться в «Trauma» или
создать свою собственную группу. «Trauma» были достаточно безвкусной и обычной
группой, однако опыт работы в группе кое-чему его всё-таки научил. Он был
великолепным музыкантом и умным парнем со всех сторон: он много читал, и возможно
он бы и согласился переехать, но не так быстро. Они были удобной местной группой, в
которой он мог играть”.
Вспоминает Джэн, мама Клиффа: “Он был преданным человеком, даже слишком
преданным, и он не хотел уходить из «Trauma». Но «Trauma» хотела, чтобы он просто
бренчал, бренчал, бренчал. Он же хотел солировать на басу, а они сказали: ‘Ни за что’. Он
был одержим желанием выразить себя в музыкальном плане. Metallica продолжала
еженедельно звонить ему. Они звонили ему из Лос-Анджелеса, а он говорил: ‘Нет, нет’.
Когда они, наконец, встретились, он сказал: ‘Я хочу солировать на басу. Мне нужен
небольшой сольный номер, в котором я смогу выразить себя’. Они сказали ему: ‘Можешь
играть что хочешь, только присоединяйся к нам’. Они разрешили ему играть
пятиминутное соло… Не скажу насчёт других групп, но не существовало ни одного бас-
гитариста, если только он не был лидером группы, кто бы выступал с сольными номерами
и играл так, как Клифф”.
В конечном счете Клифф поставил ультиматум: Металлика нужно переехать в Сан-
Франциско, если они хотят, чтобы он играл в их группе. Ларсу, Джеймсу и Дейву не
потребовалось много времени, чтобы принять решение, вспоминает Брайан Слэгел.
“Когда они поговорили с Клиффом чуть дольше и наладили с ним отношения, оказалось,
что у всех у них схожие музыкальные вкусы, и казалось, что он отлично впишется в
группу, и тогда он сказал: ‘Ни при каких условиях я не перееду в Лос-Анджелес’. Это был
удобный случай для группы, чтобы сказать: ‘Ну, кажется, мы там больше нравимся
фанатам, нам нечего терять’”.
И хотя теперь Клифф был официально в группе, Metallica ещё не избавилась от
Рона МакГовни. Это тоже прошло без особых проблем. Рон Куинтана, близкий друг Ларса
с первых дней, отмечает: “Я не знаю, насколько сильно они устали от Рона МакГовни,
51
TO LIVE IS TO DIE
который казался нормальным парнем. Они намеревались поговорить о некоторых вещах:
Ларс собирался поговорить о Джоне Буше задолго до того, как они попробовали взять его
в группу, говоря: ‘Нам нужен вокалист вроде Джона Буша, намёк-намёк!’”.
Ларс объяснил эту ситуацию в 1993 году, используя свою обычную ровную
дипломатию. “Я не уверен, что Рон был тем человеком, который мог выполнить свои
обязанности и использовать все возможности для того, чтобы уделять всё свободное
время делам группы. У него была небольшая работёнка, маленький дом и всё такое, и я не
уверен, что он собирался добиваться большего, думаю, мы все это чувствовали. Поэтому
когда мы увидели этого парня Клиффа в группе под названием «Trauma» на вечернем
концерте в районе Залива Сан-Франциско, стало очевидно, что нам нужно постараться и
заполучить его в группу”.
Как бы то ни было, Рон проясняет, что понял, что игра окончена. “Мы сидели там,
наблюдая за выступлением «Trauma»” – говорит он, “и вдруг бас-гитарист начинает
играть соло, а гитаристы держат ритм, он трясёт головой по всей сцене. Джеймс и Ларс
едва не молились на него”.
Рон понимал, что происходит. “После того, как я услышал, как они говорят о