сказать о ком-либо ещё из хэви-метал 80-х годов?
Тем временем, что касается Металлика, конец 1985 года был целиком и полностью
посвящён записи, не считая нескольких выступлений. Клифф прочно занял место в
центре группы, чью роль трудно определить на первый взгляд, но как только вы поймёте
межличностную динамику отношений в группе, всё встанет на свои места. Это не та роль,
которую многие люди бы желали играть.
Захватывающий дух взрыв креатива наполнил Металлика на данном этапе их
длительной истории. Ларс и Джеймс теперь стали профессиональными композиторами,
подвергнувшись влиянию эффективной, если не сказать, изматывающей стратегии в
написании песен, которую пропагандировали Клифф и Кирк.
“Мы можем находиться в противоположных концах студии” – говорит Джеймс
много лет спустя, после реабилитации и терапии, расширившей его лексикон для
выражения подобных чувств, “я говорю одно, и Ларс на другом конце студии говорит
противоположное. Это происходит ненамеренно, как бы я этого ни желал. Потом мы
объединяем наши усилия. Но именно так всегда и работали Металлика. Это напоминает
перетягивание каната, непрекращающуюся битву, которая завершается лишь тогда, когда
каждый из нас сможет с этим жить дальше”.
“Это металли-час” – объясняет Кирк. “Мы мастера по части тянуть резину. Обычно
мы используем 80% времени для записи 10% альбома, а оставшиеся 20% времени на
оставшиеся 90% записи. Мы трудимся до седьмого пота в начале записи, и большая часть
из того, что мы делаем, связана с установлением схемы, которая будет работать на нас. И
порой создание этого стимула очень тяжело”.
“Давайте не будем обманываться” – сообщил Ларс спустя много времени. “Я и
Джеймс командовали парадом. Мы с Джеймсом записывали пластинки. Именно мной и
Джеймсом написаны все песни”. Кирк: “Было очевидно, что это группа принадлежит
116
TO LIVE IS TO DIE
Ларсу и Джеймсу. Однако все важные решения в нашей карьере мы принимали сообща.
Но когда бы я ни толкал свою идею, мне приходилось играть роль дипломата. Мне
приходилось продавать им свою идею”.
Джеймс подытожил концепцию амбивалентных отношений, основанных на
творчестве посредством конфликта, когда его спросили о концерте в Лос-Анджелесе 1982
года. “У нас было первое выступление в карьере, мы пошли за кулисы и договорились, что
будем играть вот эту песню, а Ларс начал играть что-то другое, песню, которую мы не
репетировали много месяцев. Я не знал слов песни, и все дико лажали на протяжении
всей песни, и когда он встал из-за своей ударной установки, я просто очень сильно ударил
его кулаком в живот, сказав: ‘Не делай, блядь, так больше!’…я использовал свою
физическую силу против него всего несколько раз, чаще всего он понимает меня”.
Изнурительный, как бесконечная борьба между Ларсом и Джеймсом за власть в
группе, этот метод сработал. Данный конфликт дал почву по меньшей мере четырём
альбомам бескомпромиссной мощи и техничности (или большего числа в зависимости от
точки зрения). Ни один участник группы не был признанным лидером Металлика:
Джеймс был фронтменом и композитором, но, вне всякого сомнения, Ларс имел не
меньше веса. Именно Ларс, в конце концов обеспечил первую запись группы – песню на
первой грампластинке Брайана Слэгела 1982 года «Metal Massacre» - только Ларс вёл
переговоры с Джонни Зи в «Megaforce», кроме того выполняя большинство обязанностей,
связанных с общением с прессой. Остальная часть группы понимала, что владение
Клиффа музыкальной теорией было в разы более продвинутым, чем их, и часто
полагались на его мнение в отношении написания песен.
Тогда ничего этого не обсуждалось открыто. Хотя иерархия в группе была очевидно
такой, что на вершине находились Ларс и Джеймс, затем следовал Клифф, затем Кирк,
эти позиции менялись время от времени, когда компетенция каждого члена группы
считалась самой важной. Клифф, в частности, был из абсолютно иного музыкального
происхождения, чем другие парни: в отличие от любых бас-гитаристов до него и после, он
писал гитарные партии и убеждал Джеймса и Ларса их использовать.
“Клифф обычно таскал с собой акустическую гитару, настроенную в до-диез” –
вспоминает Джеймс. “Мы не знали, где он её достал и за каким хреном она ему нужна, но