Но об этом Ария узнал… позже. А бой кончился так. Немцы почему-то не стали прошивать контрольными очередями поле, на котором неподвижно лежали штрафники. Близился гибельный рассвет. И тогда «старлей Леонов, все еще не убитый», почти шепотом передал по цепи: «Отходим ползком. Ни звука». Из того боя не вернулись девять бойцов. Около трети их взвода.
Прошло два дня. Арию вызвали к командиру роты. Командир сказал: на вас подано представление о снятии судимости, от меня благодарность. Ария должен был тотчас же направиться в распоряжение начштаба полка. Попросил разрешения проститься с бойцами и командиром взвода. Капитан Васенин потемнел лицом и вышел из блиндажа. «Нет больше старшего лейтенанта Леонова, – сказал тихо писарь в углу, – расстрелян по приказу командира дивизии». – «За что?» – «За самовольный отход с поля боя. Без приказа взвод отвел», – читаем у З. Ерошок.
Всего три недели довелось нашему герою повоевать в «шурочке», а затем Ария направился в штаб полка с представлением на снятие судимости… И это, безусловно, только благодаря старшему лейтенанту Леонову, уже на тот момент расстрелянному…
А ведь бывало иначе…. Герой Советского Союза В. Карпов сам прошел штрафную роту и напишет, как его «штрафную роту послали в атаку без артиллерийской подготовки, без поддержки танками. Капитан Старовойтов скомандовал: “Вперед!” – и остался в траншее. Только младший лейтенант, с медалью на груди, пошел с бойцами. Костя шел со мной рядом. Штрафники перебивали колючую проволоку прикладами, а немцы били их прицельным огнем. Уцелевшие от губительного пулеметного огня все же влетели в немецкую траншею. Был я в той рукопашной, стрелял направо и налево по зеленым немецким мундирам.
В.В. Карпов в годы войны
Немцы убежали из первой траншеи. Но вскоре страшный, как обвал, налет артиллерии обрушился на траншею и перемешал штрафников с землей. Подошли три танка и стали добивать из пулеметов тех, кто уцелел. Остались в живых из четырех взводов девять человек – те, кто добежал назад в свою траншею. Правду сказал тот старый мудрый солдат: “Всех завтра перебьют”, он такое, наверное, видел не раз.
Но закон есть закон – искупать вину полагалось кровью. Позднее штрафные роты посылали в общем наступлении на самом трудном участке, там, где на штабной карте было острие стрелы, показывающей направление главного удара. Но первые “шурочки” погибали бессмысленно, слова приказа “искупить кровью” понимали и исполняли буквально. Штрафников посылали в бой без артиллерийской и какой-либо другой поддержки.
Девять уцелевших, усталых и вымазанных в земле и копоти предстали пред светлые очи начальства.
– Вообще-то вы, м…, траншею немцев захватили, но не удержали. Ждите следующую штрафную роту, через пару дней прибудет. Вольем вас туда, – сказал ротный».
Это было счастье
Всю вторую половину войны гвардии старший сержант Ария был разведчиком минометной артиллерии. Когда спустя несколько месяцев мотоцикл расстреляли на ходу, его определили в дивизион.
Семену Львовичу приходилось выбираться на высотки, оборудовать пункты наблюдения, ставить стереотрубу и наблюдать за противником. То есть, как разведчик, он занимался наведением, засекал углы, готовил данные и передавал их командиру, который сидел с планшетом и по шаблону выполнял непростые тригонометрические расчеты для стрельбы катюш.
На войне, как на войне. А 8 мая 1945 года произошло нечто… В Австрийских Альпах: «И вот мы сидим на НП (наблюдательном пункте), наблюдаем за передним краем, за противником. Кто-то вдруг говорит: впечатление такое, что народ драпает с передовой. С передовой начался массовый отход солдат в тыл. А это признак немецкого наступления… Мы решили разузнать, что происходит. Ну, наши спустились вниз – мы ж на горке сидели, на НП – так вот, спустились вниз, на шоссе, и спросили: “Вы чего топаете в обратном направлении?” А там, на шоссе, нам сказали: “Все! Войне капут! Впереди американцы, а не немцы!”
…Это было счастье – конец войны! Война кончилась, и мы остались живы!»
Примечательно, что награжденный медалью «За отвагу» Семен Львович и об этом говорит с некоторой долей иронии: «…награждение за конкретные эпизоды достаточно редко практиковалось на фронте. Особенно в артиллерийских частях. Невозможно ведь привязать данное конкретное лицо к особенно удачному попаданию снаряда. Значит, если человек участвовал в боевых действиях, проявил там достаточную настойчивость, смелость, то надо начинать сочинять в наградном листке. То, что там писалось конкретно, на самом деле это все фантазии. Я вот был на хорошем счету в полку, поэтому на какой-то стадии меня внесли в наградной список. Потом начали сочинять: “В боях за такой-то квартал проявил мужество, пренебрегая смертельной опасностью…” Вот такое народное творчество».