Блэр тяжело вздохнула, думая о том, что предстоит пережить этой маленькой девочке, как только она проснется. Этот мир безжалостен, к таким как она. Блэр знала это не понаслышке. За свою жизнь она успела не раз познать горечь утраты и предательства. Все, кто был ей когда-то дорог, покинули ее тем или иным способом.
С тех пор как огонь впервые вспыхнул в ее глазах, и она узнала, кем является на самом деле, люди вокруг нее стали исчезать один за другим. Они либо гибли, либо отвергали ее, словно прокаженную, уходя из ее жизни по своей воле. И это еще хорошо, если по пути не натравливали на нее свору собак из Гильдии.
В конце концов, Блэр осталась одна. Она сознательно приняла решение избегать любых связей, сохраняя при общении необходимую дистанцию, и не подпуская никого ближе, чем того требовало дело. Она не стала менять своих правил даже тогда, когда оказалась среди себе подобных. Так жить было намного проще, ей не нужно было беспокоиться и заботиться ни о ком, кроме себя самой. В любых ситуациях Блэр сохраняла спокойствие, руководствуясь исключительно холодной рассудительностью. И именно поэтому она никак не могла понять, почему в этот раз эмоции так и норовят взять верх, и почему ее сердце сжимается при одном только взгляде на эту маленькую девочку, спящую рядом с умирающей матерью.
Лея застонала во сне, вырвав девушку из раздумий.
— Детка, проснись, — Блэр легонько потрясла Лилит за плечо, и та сразу вскочила, будто и не спала вовсе. Она села на постели, сонно моргая.
— Лилит, — девушка говорила тихо и размеренно, — время пришло.
Девочка перевела взгляд на мать и по ее лицу пробежала тень страха.
— Твоя мама спит, но это не значит, что ты не можешь поговорить с ней, — Блэр тщательно подбирала слова. — Я помогу тебе попрощаться с ней, а затем ты должна будешь ее отпустить.
Слезы заблестели в глазах малышки, и девушка нерешительно ее приобняла, продолжая:
— Ее сознание сейчас далеко, настолько далеко, что вернуться оттуда она уже не сможет. Но если постараешься, ты достучишься до нее. Просто возьми ее за руку и поговори. Скажи и покажи ей все, что считаешь нужным. Я буду рядом, и когда закончишь, мы поможем ее душе найти путь к звездам.
Лилит всхлипнула и протестующе замотала головой.
— Пойми, детка, все, что сейчас у нее осталось – только боль и кошмары, — Блэр бессильно опустила голову. — Ты же сама видела, как эти кошмары терзают ее.
Девочка высвободилась из объятий и отвернулась. Какое-то время она просидела так, не шевелясь и не издавая ни звука. Блэр не торопила ее, а просто сидела рядом, выжидая. Она понимала как, должно быть, тяжело осознавать такое, особенно маленькому ребенку. Девушка улавливала отголоски эмоций и обрывки мыслей Лилит, но лишь потому, что они были достаточно "громкими". Специально прочесть их Блэр не пыталась, она знала, что девочка почувствует ее вторжение, и боялась, что это может оттолкнуть или обидеть ее.
Наконец Лилит сделала глубокий вдох и повернулась к матери. На ее лице не было никаких эмоций, оно казалось пустым и каким-то обреченным. Глаза девочки оставались сухими, и в них плясало синее пламя. Она сжала губы и зажмурилась, накрыв своими руками ладонь Леи. Теперь лишь слабое свечение из-под ресниц выдавало тот синий огонь, бушующий под прикрытыми веками.
Блэр не знала, что Лилит сейчас показывала Лее, и по-прежнему не пыталась уловить. Это касалось только их двоих: матери и ее ребенка, прощающихся навсегда.
Вопреки ожиданиям, прощание длилось недолго. Через несколько минут девочка открыла глаза, и огонь в них погас. Неожиданно для себя самой Блэр осознала, что ей тоже есть, что сказать Лее. Она села поближе и коснулась ее предплечья. Заметив тень улыбки, блуждающую на ее потрескавшихся губах, она обратилась к Лилит:
— Смотри, похоже, она тебя услышала.
Девочка вымученно улыбнулась, и сразу стало ясно, чего ей стоит держать себя в руках.
Улыбка быстро сошла с лица Леи, сменившись мученической гримасой. Она застонала, продолжая хрипло и отрывисто дышать. Блэр понимала, что время на исходе и потому сосредоточилась, прикрыв глаза.
Она хотела, чтобы напоследок Лея узнала, что все ее усилия и жертвы были не напрасны, и что она поступила правильно.
Ресницы Блэр озарились золотистым светом, она послала Лее множество картинок, образов и ощущений: место, куда она отведет Лилит; сама девочка, счастливо хохочущая, в окружении других детей; люди с добродушными лицами; теплый уютный дом; большой стол, ломящийся от еды; ощущение безопасности, покоя и уюта. И одну мысль в самом конце: "Она никогда не будет одна".