Блэр открыла глаза и сразу встретилась с завороженным взглядом Лилит.
— Кажется, кто-то подсматривал, — она укоризненно ей улыбнулась. Помолчав немного, девушка заговорила, глядя в сторону:
— Один хороший человек научил меня этому очень давно. Я надеялась, что мне не доведется применять это умение на практике, но Трехглавый Бог распорядился иначе.
Лилит молчала.
Собравшись с мыслями, Блэр убрала компресс со лба Леи, провела рукой по ее волосам, коснулась щеки. Затем девушка опустила ладонь на затылок женщины и вновь прикрыла глаза. Золотистое свечение вырывалось из кончиков пальцев Блэр и медленно расплывалось вокруг, обволакивая тело Леи. С ее лица постепенно сходило выражение муки, дыхание выровнялось, мышцы расслабились, и она перестала сотрясаться от дрожи. Золотое облако становилось все больше и ярче, окутывая Лею с ног до головы. Ее губы тронула улыбка, а затем она вдохнула полной грудью, и вдох этот не сопровождался ни стоном, ни хрипами, а выдох, последовавший за ним, был полон облегчения. Сияющее облако стало меркнуть, и пещеру наполнила тишина. Леи не стало. Жизнь покинула ее, вместе с болью и кошмарами.
Блэр осторожно убрала руку и посмотрела на девочку. Она так и сидела, не выпуская ладонь Леи из своей. Девушка встала и тихо вышла наружу, оставив Лилит наедине с ее горем.
Направляясь вглубь леса, полностью погруженного в предрассветную тьму, она услышала отчаянный крик, полный горечи и боли, исходящий из пещеры. Этот крик, словно острым лезвием, пронзил ночную тишину, распугав всех птиц, мирно дремавших в глубине крон высоких деревьев, и они сорвались в небо, хлопая крыльями.
Блэр обернулась и с трудом подавила в себе желание броситься обратно. Она знала, что сейчас Лилит никто не нужен. Каждый шаг в обратном от пещеры направлении стоил девушке больших усилий, но она знала, что это необходимо. Разум кричал, что это абсурд, и она должна немедленно вернуться назад, но нутром она чуяла иное, а за свою жизнь Блэр научилась доверять своим ощущениям.
Эту ночь девочка должна пережить в одиночестве, но как только взойдет солнце, она уже никогда не будет одна.
До рассвета оставалось меньше часа. Восточная часть неба словно выцвела по краям, но тьма еще не рассеялась, а звезды продолжали сиять. К этому времени Блэр собрала большую кучу сухих веток, подготовив последний этап из череды горестных событий этой ночи.
Она вошла в пещеру, нерешительно ступая и вглядываясь в полумрак. Костер, который она развела еще ночью, догорал, и теперь его свет выхватывал из темноты лишь небольшую часть их убежища.
Лилит сидела у постели матери, немигающим взглядом уставившись в пустоту. В неясном свете тлеющего огня ее лицо казалось высеченным из камня рукой неумелого скульптора. Черты лица искажались, но глаза были видны отчетливо. Они были настолько безжизненными и бесцветными, словно выгоревшими на солнце. На ее щеках виднелись еще не высохшие слезы.
Блэр подошла к ней поближе, и хотела обнять или погладить по волосам, но девочка вскочила и направилась к выходу, бросив через плечо.
— Я знаю, что пора.
Девушка застыла на месте, глядя ей вслед и не зная, как реагировать. Тяжело вздохнув, она наклонилась к Лее и укутала ее в медвежью шкуру, а затем взяла на руки и вынесла тело наружу.
Лилит стояла спиной к пещере, обняв себя за плечи. Холодный воздух трепал ее волосы и обдавал приятной прохладой пылающие щеки. Блэр поместила тело ее матери на подготовленную кучу, и уже хотела было вернуться внутрь, чтобы зажечь одну из веток от остатков костра в пещере, но девочка остановила ее, ухватив за рукав куртки.
Лилит шагнула вперед и протянула руку. Ее глаза полыхнули синим, а с кончиков пальцев сорвались искры и, угодив в основание костра, закружились там, зажигая сухие листья и ветки.
Блэр смотрела на это, едва не открыв от удивления рот. Девушка не знала, как себя вести, что говорить и говорить ли вообще.
Лилит отступила обратно. Огонь быстро распространялся и вскоре костер запылал. Языки пламени поглощали ветку за веткой, а когда они добрались до самого верха, то моментально поглотили медвежью шкуру, а вместе с ней и тело Леи.
Блэр хотелось как-то утешить Лилит, и она неуклюже похлопала ее по плечу. Девочка посмотрела на нее глазами полными слез, а затем бросилась в ее объятия. Блэр прижала ребенка к себе, они обе ощущали жар от костра, слышали, как гудит пламя и трещат ветки. Лилит беззвучно рыдала, неотрывно глядя на огонь.