— Не густо, — протянул Эйш. — Надеюсь, хватит.
— А ты не промахивайся, — зевнула Лилит.
Он лишь скривился в ответ, подхватил колчан и скрылся между деревьев.
****
Когда Эйш вернулся с тушками нескольких куропаток, Лилит и Иса уже ждали его у костра, разведенного заранее. Увидев, как он весело вышагивает со своей ношей в руках, девочка молча встала и умчалась к реке.
— Чего это она? — вскинул брови Эйш, глядя ей в след.
— Птичек жалко, — пожала плечами девушка.
Она отвлеклась от ковыряния веточкой в земле и поискала глазами Ису. Ее волосы искрились медью на солнце, так что ее хорошо было видно с поляны. Лилит улавливала обрывки ее мыслей и эмоций. Девочка разрывалась между чувством голода, выжигающим дыру в ее желудке, и жалостью к несчастным куропаткам. Она знала, что в конце концов голод окажется сильнее, но признаваться в этом не хотела даже самой себе.
— Сходить за ней? — спросил Эйш, задумчиво теребя перышко на крыле подстреленной птицы, которую как раз собирался ощипать и разделать.
Неподалеку он оставил лук, Лилит бросила взгляд на колчан, и ее губы растянулись в издевательской ухмылке.
— Они быстрее, чем кажутся! — огрызнулся парень, заметив, куда она смотрит.
— Не сомневаюсь, эти адские птицы наверняка мчались, словно ветер, — закивала девушка, с трудом сдерживая смех.
Эйш закатил глаза и занялся тушками, бурча себе что-то под нос.
Лилит оставила его в одиночестве и направилась к реке. День выдался жарковатым, и она сбросила куртку, оставив ее возле костра. Теперь на ней была лишь легкая кремовая рубашка со шнуровкой на груди и вышитыми рукавами. Кожаные штаны, к сожалению, ей не удалось даже подкатить, слишком уж они облегали. Усевшись на берегу рядом с Исой, она сняла сапоги и с удовольствием опустила ноги в ледяную вода.
Зажмурилась и запрокинув голову, Лилит оперлась на руки, зарывшись пальцами в теплый песок. Она позволила ветру трепать ее распущенные волосы и обдувать пылающие щеки приятной прохладой.
— Только не говори, что объявляешь голодовку, — не открывая глаз, проговорила Лилит.
Над рекой витал густой аромат лаванды, чьи заросли яркими пятнами устилали противоположный берег. Лазурный поток бурлил и нашептывал свою шумную песнь, одурманивая и путая мысли.
Иса подтянула колени к подбородку и следила за тем, как пенится вода.
— Ничего я не объявляю, — вздохнула она, бросая камешек в реку. Тот скрылся из виду с глухим "гуп", разбросав вокруг фейерверк брызг, что заиграли всеми цветами радуги в лучах полуденного солнца.
Лилит лениво разлепила веки и посмотрела на девочку. Та, потупившись, ковыряла пальцем засохшую в песке ракушку и хмурилась. Ее волосы, спутанные после сна и долгой дороги, ветер растрепал еще больше, и теперь они походили на птичье гнездо. На шее виднелись грязные разводы, а под ногтями скопился песок и земля.
Лилит встала, подбоченившись.
— Кому-то не мешало бы искупаться, — сказала она, глядя на девочку сверху вниз.
— Что? Здесь? — удивленно заморгала Иса, оглядывая пенящийся поток. — Я плавать не умею.
— Не бойся, я практически уверенна, что там мелко, — девушка, на ходу сбрасывая одежду, побежала к воде и с разбегу бросилась в воду.
Иса обернулась в сторону холма, неуверенно теребя край платьица. Понаблюдав немного за тем, как увлеченно Эйш занимается обедом, она сняла сандали, рывком стащила с себя платье и зашагала к берегу.
Девочка заходила в реку нерешительно, осторожно ступая по илистому дну.
— Смелее! — смеялась Лилит, махая девочке рукой.
Тяжело вздохнув, словно она шла на казнь, а не купаться, Иса ринулась вперед, с головой окунаясь в холодную воду, оповещая об этом громким визгом всю округу.
Лилит смеялась, подплывая к ней поближе. Они стали дурачиться и барахтаться, радуясь такому беззаботному дню. Бурлящие потоки охватывали их тела пеленой пузырьков, смывая грязь, усталость и печали.
Позже, вдоволь наплескавшись, они прополоскали одежду, при этом Лилит все время сокрушалась о благовониях и душистом мыле, утраченных вместе с остальными ее вещами.
— Как здесь красиво, — тяжело дыша, но довольно улыбаясь, промурлыкала Иса, полной грудью вдыхая медовый запах вереска, что разросся неподалеку за их спинами.
Обе они уселись на берегу, подставив лица яркому солнцу, греясь и обсыхая. В тот день они так и не поехали дальше. Безлюдная долина, нетронутые леса, теплый ветер и мелодичные трели разных птиц заставили огнеоких забыть о всех невзгодах и провести одни-единственные сутки не оглядываясь, не убегая и не вздрагивая от каждого шороха. Здесь, на земле предков, они чувствовали себя в безопасности.