Будучи ребенком, Лилит часто прибегала к нему, выпрашивая меч или кинжал для тренировок, а когда Раду отказывал, то брала без спросу и сбегала в лес. Там она оттачивала навыки на стволах невинных деревьев, за что потом получала нагоняй от Блэр, а Раду читал ей лекции о том, что у деревьев тоже есть душа.
— Что это ты так морщишься, головушка трещит после вчерашнего? — спросил он, заметив болезненную реакцию девушки на стук молота.
— Слегка, — отмахнулась она.
— Ну да, слышал я про ваши вчерашние приключения, выпотрошили половину запасов обители, — хохотнул кузнец. — Пойдем, буду лечить твое похмелье.
Он повел девушку вокруг здания, к которому прилегала кузня. Небольшой дом снаружи ничем не отличался от соседних. Такая же соломенная крыша, небольшая клумба справа от входа, усеянная кустиками разных трав, среди которых Лилит различила только лаванду и тмин.
Проследовав за кузнецом внутрь, она сразу ощутила запах пряностей, ударивший по ноздрям. Терпкая смесь различных запахов смешалась между собой в привычный аромат жилища Раду. Просторная комната с белыми стенами и парой окон, занавешенных шторами из бусинок коричневого и красного цвета, осталась такой же, как и в детстве.
Всегда вычищенный очаг, связки трав под потолком, длинный стол у стены напротив и пара стульев — вот и все убранство. На столе осталась после завтрака тарелка с недоеденным супом, на подоконнике Лилит разглядела деревянную ступку и горсть трав.
— Я знал, что тебе понадобится мой чай, — заметив ее взгляд, сказал Раду.
Он возился, разводя огонь в печи, чтобы нагреть воду.
— Садись, чего встала, — кивнул мужчина на один из стульев.
— Слушай, у тебя не найдется для меня какой-нибудь заточки?
— То есть, тебе меч нужен?
— К сожалению, свои кинжалы я потеряла в одной неприятной истории.
— Что за история? — вновь заулыбался кузнец.
— Меч в обмен на очередной повод надо мной поизмываться? — ответила она, прищурившись.
— Разве старый кузнец хоть раз над тобой измывался?
— Всегда! Забыл, как ты называл мои выпады и пируэты «кузнечик, танцующий в бурю»?
— Разве ж это издёвка? Кузнечики, между прочим, смертоносные существа.
— Ну да, разве что в представлении Малики. Для нее все, у кого есть лапки — монстры, — фыркнула Лилит.
— Лучше расскажи, что тебя так тревожит, михин? — наградил он девушку пронизывающим взглядом.
— С чего ты взял, что меня что-то тревожит? — спросила она, усаживаясь, наконец, за стол.
Она закинула ногу на ногу, разворачиваясь к хозяину дома. Тот как раз склонился над глиняными чашками, отщипывая по несколько листочков сушеных трав с разных пучков.
— Я тебя знаю, как облупленную, да и за свою жизнь научился понимать людей так же, как я понимаю раскалённое железо, которое подсказывает мне, какой меч из него выйдет и что добавить в сплав, — сказал он, не оборачиваясь. — А ещё ты все время хмуришься и озираешься по сторонам, будто ждёшь, что из-за угла выпрыгнет волк и перегрызет тебе глотку.
Лилит поежилась, ей не нравилось, что от Раду не скрылось ее беспокойство. Она опустила голову, помассировав виски.
— Меня мучают кошмары.
— Во сне духи прародителей и окружающего мира говорят с нами. Существа, что приходят по ночам, не спрашивают разрешения, и не ты выбираешь их, а они тебя. Если увиденное пугает тебя, возможно, боги пытаются тебя о чем-то предупредить. Что тебе снится?
Раду снял с огня котелок и залил чай. Он размешал травы и поставил перед Лилит чашку с дымящимся отваром. Заметив, что среди листьев плавает стручок красного перца, девушка подняла на кузнеца удивленный взгляд.
— Кайенский перец в сочетании с жимолостью и ромашкой утихомирит твою боль, — пояснил он, усаживаясь напротив.
— Меня от этого не вывернет?
— Не обижай мою старуху прабабку, она как никто разбиралась в травах. Дары Великой Матери не навредят даже безбожникам, вроде тебя, — ехидно улыбнулся Раду, наблюдая за тем, как недоверчиво девушка вертит чашку в руках. — Так что там с кошмарами?