— Отпусти меня, уродка! Я не такая, как вы! Мне здесь не место!— визжала девчонка, а из ее глаз брызнули яростные слезы. Ее маленькое личико исказилось такой ненавистью, что девушке стало не по себе.
Лилит не опускала руку, держа Виорику над землей, та брыкалась, но невидимая сила не давала ей сбежать. Девушка опустила взгляд на того, кто мгновение назад кувыркался в траве с беглянкой. Это был Дамьян. Юноша встал на ноги, подошел к извивающейся девочке и схватил ее за волосы.
— Сейчас я тебе объясню, кто тут уродка, и где твое место! — прорычал он.
Даже в сумерках Лилит заметила, что на его щеке и правом плече искрилась ледяная корочка. За их спинами слышались крики и шаги.
— Не трогай ее, Дамьян, — неожиданно, даже для самой себя, сказала Ли.
Тот обернулся, удивленно вскинув брови:
— Это еще почему? Ее следует проучить, чтобы в следующий раз в ее чудную головушку не пришла идея сбежать, попутно переморозив половину обители.
— Я сама с ней поговорю, не трогай девочку, — с нажимом повторила она.
Дамьян поджал губы и отступил назад, примирительно вскидывая руки.
— Если я тебя отпущу, ты продолжишь создавать проблемы? — спокойно спросила девушка, обращаясь к ребенку.
Виорика злобно щурилась, сжимая губы, и старалась не давать волю слезам, но те предательски скользили по щекам.
— Пошла ты!
Лилит устало вздохнула и подошла ближе. Она опустила девочку на землю, но не ослабила хватку, и та по-прежнему не могла двинуться с места.
— Или ты пойдешь добровольно, и мы поговорим, или я тебя отведу силой. И тебе это не понравится, — она проговорила это тихо, так, чтобы слышала только Виорика. — Ну, так что? Сейчас они будут здесь, и вряд ли захотят говорить.
Девочка проследила за движением головы Лилит: чьи-то голоса и шаги становились все ближе.
— Ладно!— обреченно всхлипнула девочка.
— Отлично. Только попробуй повторить свой фокус, и я забуду, что ты ребенок. Усекла?
Дамьян удивленно наблюдал, как Лилит потащила девочку куда-то в темноту, а через мгновение из-за угла выбежали Салли, Эйш, Луминея и еще несколько ребят. Они оторопело оглядывали двор в поисках девочки. Парень сдул со лба прядь светлых волос и криво улыбнулся:
— Не смотрите так на меня, это Лилит ее увела!
****
Выбравшись из обители через прореху в стене, о которой мало кто знал, Лилит и Виорика оказались в лесу. Девушка повела ребенка к большим холмам, которые так любила и куда приходила каждый раз, когда хотела побыть одна. С их вершины открывался вид на сосновый лес, раскинувшийся на несколько миль во всех направлениях. Усевшись в траву, Лилит похлопала по земле рядом с собой, приглашая Виорику присоединиться. Та стояла рядом, скрестив руки на груди и надув губы. Она хмурилась и с недоверием смотрела на девушку. Та отвернулась, безразлично пожав плечами, и уставилась вдаль, наслаждаясь видом и последними солнечными лучами, а затем заговорила:
— Если хочешь, можешь стоять. Я знаю, что ты чувствуешь. Ты привыкла быть выше других, ты принцесса, дочь одного из правителей Пяти провинций. Тебе поклонялись, тебя обожали и ублажали. И тут вдруг тебя увезли в лес, отдали незнакомым людям, поселили в грязном доме, где даже кружевных трусиков не отыскать, а на обед подают похлебку, вместо жареных перепелов и засахаренных яблок. Ты здесь никого не знаешь, ты скучаешь по родным людям и по дому. Рядом нет никого, с кем ты могла бы поговорить. Ты привыкла к власти, к почестям. От прежней жизни у тебя осталось одно-единственное платье, и то, как я вижу, порвалось, — на этих словах Виорика стыдливо сжала в руке подол зеленого платьица. — И еще эта сила. Ты привыкла считать тех, у кого она есть, уродами и изгоями, а теперь ты среди них. Нравится тебе это или нет, но теперь так. Теперь мы твоя семья. Отец отказался от тебя. Я не стану говорить, что у него не было выбора, и он сделал это ради твоей безопасности. Скорее всего, он сделал это как раз, чтобы спасти собственную задницу и не слететь с трона. Но его мотивы мало что значат - ты здесь, и это главное. Даже если ты сбежишь, ты не доберешься до родного города живой. Ты ребенок, который не сможет себя защитить.
— Да неужели? — съехидничала девочка, все еще стоящая позади. Она обнимала себя за плечи и хмурилась все сильнее, молча слушая.