Подобно опятам произросли по всей стране клубы любителей фантастики. Никем, обратите внимание, не насаждаемые. Сами собой произрастали. Да и чёрт бы с ними, однако представители их ходили по инстанциям, клянча, а то и требуя помещение, документ и печать.
Будь автор этих строк конспирологом, непременно бы приплёл теорию заговора. Но автор стихийный марксист и, стало быть, полагает, что бытие (им. п.) и впрямь определяет сознание (вин. п.), точно так же как базис надстройку. Думается, причиной клубной эпидемии явился дефицит фантастики на прилавках. В одиночку любимого чтива не раздобыть, значит, надо объединяться.
Ну вот кому, скажите, и чем мешал крепко пьющий юноша с Центрального рынка, безобидный книжный куркуль?
Нет, надо было ему наотмашь завязать со спиртным!
Спустя пару недель после этого героического поступка Борис Завгородний был уже известен не только деятелям культуры, но и властным структурам родного города. Абстинентный синдром толкал на подвиги. Завидев на пороге безумца в джинсовом прикиде, чиновники вздрагивали и тоскливо озирались, словно бы ища, куда спрятаться.
Стремительная шепелявость отверзателя дверей кабинетных и полная невозможность понять, чего он хочет, повергали их в панику.
Вот тогда-то и выявилась вся уязвимость Советской власти. Страна была несокрушима лишь извне, но изнутри, как видим, совершенно беззащитна, стоило объявиться кому-либо наподобие Бориса Завгороднего.
Наподобие… Подобия, кстати, были, но в том-то и штука, что подобия.
А ещё он чудовищно много ел. Много и жадно.
Сотрудница городской комсомольской газеты рассказывала с трепетом:
— Заходит он в наш отдел, а в руке у него, представь, бумажная папка с надписью «Неотвеченные письма». Я как увидела — обомлела…
— Дедушка, — обязательно перебьёт внучок. — А почему она обомлела?
— Видишь ли, внучок, — закряхтит дедушка. — Слово «неотвеченные» считалось тогда вопиющей безграмотностью. Наравне со словом «самоубился». А у дамочки два высших образования. Вот и обомлела…
Суть, однако, не в том. На краешке принадлежавшего сотруднице рабочего стола лежал лимон (цитрус, по тем временам тоже весьма дефицитный). Так вот, пока Борис Завгородний сбивчиво и шепеляво убеждал столоначальницу, что газете просто необходима ежемесячная страница фантастики, он этот лимон употребил. Съел. Чисто машинально. Не прерывая речи. Целиком, с кожурой и, думаю, нимало при этом не покривившись. Зато можно себе представить, что в те мгновения творилось с лицом сотрудницы.
Говорят, если стратегический бомбардировщик, будучи подбит, врежется в землю, то взорвётся в нём всё за исключением ядерной бомбы, поскольку состоит она в основном из предохранителей (прошу понять меня правильно). Вот и Страна Советов тоже состояла из ограничений и предосторожностей. Это была чертовски сложная, отработанная десятилетиями система, но, как я уже упоминал, совершенно беспомощная против Бориса Завгороднего.
Вот, скажем, запало ему в голову издать брошюру библиографии современной советской фантастики. Дело благое и ни в коем случае не антикоммунистическое. И тем не менее для того, чтобы его совершить, вам, частному лицу, пришлось бы добиться чёртову уйму разрешений на всех уровнях, согласовать их перекрёстным и квадратно-гнездовым способом, заручиться благоволением партийного руководства области, выбраться из-под оползня доносов, художественно выполненных членами Союза писателей… ну и так далее.
Борис Завгородний действовал проще. Он шёл прямиком в типографию совал трёшку наборщику, трёшку печатнику, трёшку переплётчику — и вскоре библиографическая брошюрка (с обложкой в три цвета!) рассылалась во все города.
— Дедушка! Но ведь придут злые дяденьки!
— Так они и пришли, внучок…
Стряслось это в 1984-м году, когда до руководства дошло наконец, что на территории Советского Союза сама собой возникла независимая информационная сеть, трудноуловимая и довольно-таки эффективная. Клубы любителей фантастики объединились в так называемое «Великое кольцо» и бесперебойно обменивались новостями — с помощью писем и телефонных звонков. Пусть они даже и находились под крылышком комсомола — сведениями, согласитесь, можно обмениваться и под крылышком!