Под этим документом появится и третья императорская подпись, сопровождаемая категорическим обещанием соблюдать его содержание, — подпись Матфея Кантакузина; прибавка к первоначальному тексту будет сделана в феврале 1354 г. в связи с торжественное коронацией сына Иоанна Кантакузина патриархом Филофеем(36).
Количество епископских подписей сильно разнится в зависимости от рукописи. Наличие вариантов объясняется разными причинами. Как отмечает св. Филофей, текст Томоса имел самое широкое хождение во многих списках. С другой стороны, новые митрополиты при рукоположении в Константинополе ставили под Томосом подпись или же подписывали его в своих епархиях(37). Некоторые иерархи, присутствовавшие во время прений, отсутствовали в день торжественного подписания в августе(38). Если верить списку епископских подписей, по-видимому, самому старому(39), в августе Томос подписали 22 митрополита; последующие списки содержат около 40 епископских подписей, к которым прибавляются подписи церковных чиновников Великой Церкви(40). Что касается св. Григория Паламы, то он сообщает в 1358 г., что к этому времени Томос подписали "более пятидесяти архиепископов".
Собор 1351 г. был самым торжественным деянием, которым Православная Церковь подтвердила учение св. Григория Паламы. Собственно говоря, это был не Вселенский собор, а архиерейский собор Костантинопольской патриархии; тем не менее, его решения признала в течение XIV в. вся Восточная Церковь. В частности, собравшийся в 1360 г. в Тырново собор Болгарской Церкви под влиянием св. Феодосия, ученика преп. Григория Синаита, подтвердил осуждение Варлаама и Акиндина.
Оппозиционеры. Тем не менее, дала о себе знать и оппозиция, в частности, со стороны митрополита Киевского Феогноста, греческого уроженца Константинополя и друга Никифора Григоры. Но Феогност умер 11 марта 1353 г.(41), и его сменил русский Алексий; этот последний, рукоположенный в 1354 г. в Константинополе патриархом Филофеем, несомненно, должен был подписаться под решением собора. Последствия апелляции Арсения Тирского оказались более длительными: по крайней мере, до 1370 г. группа клириков Антиохийской патриархии пребывала в оппозиции ко всей Византийской Церкви. Остров Кипр, находившийся во власти Лузиньянов, долгое время был прибежищем многочисленных антипаламитов(42). После своего отречения Кантакузин напишет одному епископу, находившемуся на Кипре, чтобы доказать ему православность учения св. Григория Паламы и опровергнуть доводы акиндинистов. Именно через посредничество антипаламитов, бежавших на Кипр, среди которых был и Иоанн Кипариссиот, обратившийся в конце концов в римскую веру и ставший богословом-томистом, а также таких гуманистов, как Димитрий Кидонис, которых Запад привлекал в плане политики и культуры, латинские теологи узнали то немногое, что им стало известно об учении Паламы [III].
Последним официальным актом, которым Православная Церковь канонизировала учение учителя безмолвия, было его помещение в Синодик Православия. Анафематствования антипаламитов, и поныне фигурирующие в [греческой] богослужебной Триоди, впервые были провозглашены в первое воскресенье Великого поста 1352 г.(43); их шесть, а за ними следуют провозглашения "вечной памяти"(44) всем тем, кто боролся за Православие с варлаамитами; среди этих героев веры первое место принадлежит Андронику III: Андронику приснопамятному и блаженному царю нашему Палеологу, созвавшему первый собор против Варлаама... Таким образом, собор 1341 г. оставался главным свидетельством победы паламитов, а все, что было сделано в последующий смутный период, считалось лишь подтверждением проведенного императором собора, законность которого была неоспорима. Поэтому Андроник — единственный государь, прославленный в "паламитской" части Синодика.
За исключением личных врагов, Кантакузин, кажется, обошелся со своими противниками без излишней суровости. Осужденные епископы окончили свою жизнь в столице: Иосиф Ганский в собственном доме, Неофит Филиппский в монастыре св. Василия, где был заключен и Иоанн Калека, наконец, Макарий Серрский — в монастыре Богородицы(45); Матфея Ефесского оставили на свободе(46). Не считая нескольких отщепенцев, сплотившихся вокруг Никифора Григоры(47), никто в лоне Византийской Церкви не выступал больше против учения св. Григория Паламы.