Случай Псевдо-Дионисия. Однако у Варлаама был в запасе довод, который мог найти широкий отклик у византийского читателя, приверженного букве святоотеческой традиции. "Если хочешь узнать,—пишет он св. Григорию Паламе,—поняли ли греки, что сверхсущностное и безличное Благо превосходит разум, знание и любое усилие, почитай творения пифагорейцев, Пантенета, Вротина, Филолая, Хармида и Филоксена, посвященные этому вопросу; там ты найдешь те самые выражения, которыми великий Дионисий пользуется в последней главе своего Мистического богословия ... Да и Платон тоже прекрасно понял божественную неприступность...", после чего следуют цитаты из Парменида и Республики, которые, действительно, почти дословно воспроизводятся Псевдо-Дионисием. Разве неопровержимая связь, существующая между языческими авторами и тем, кого все в то время считали учеником ап. Павла, совместима с демоническим характером, который св. Григорий приписывал творениям философов? Псевдо-Дионисий и, в меньшей степени, Отцы Церкви, вдохновлявшиеся идеями неоплатонизма, являются "фоном" спора между Варлаамом и св. Григорием Паламой, оба постоянно ссылались на "великого Дионисия", толкуя его каждый по-своему. По Варлааму, Дионисий лучше других Отцов Церкви использовал неоплатонизм и своим апофатическим богословием дал прочное основание номиналистическому богословию: разве Бог не превосходит бесконечно все присваиваемые Ему имена? Св. Григорий же, напротив, опирался на те места, где Ареопагит говорит о соединении с Богом, находя в них начала мистического познания, тогда как Варлаам лишал их реалистического значения. Св. Григорию Паламе приходилось, следовательно, исправлять Дионисия в направлении христоцентризма. Мы еще не раз вернемся к этой особенности мышления св. Григория, к умению интегрировать в гармоничное богословие элементы, на которых до него порой спотыкались христианские мыслители Востока. Учитель безмолвия сделал после преп. Максима Исповедника еще один шаг к приданию Corpus Areopagiticum христианского смысла, освобождая его от двусмысленных концепций, ставших в XIV в. тем более опасными, что они служили доводами в пользу номинализма гуманистов.
Отношение св. Григория Паламы к античной философии вообще и, в частности, его переписка с Варлаамом на эту тему показывают, насколько неверно считать его христианским наследником неоплатоников. Хотя он и пользовался терминологией Плотина, заимствованной у св. Григория Нисского и Дионисия, он никогда не прибегал непосредственно к авторитету древних и стремился отвлечь от них своих современников. Его мысль в целом несомненно есть шаг вперед в постепенном освобождении восточного христианского богословия от эллинизма платоников, а окончательная победа св. Григория в 1351 г. означала для византийской культуры отказ от новой гуманистической цивилизации, которую в это время усваивал Запад.
Примечания
1. Видимый мир был создан "для нас": Беседа 51 рус. пер. всех этих бесед находится в: Святитель Григорий Палама. Беседы / Пер. архим. Амвросий (Погодин). Монреаль 1965, 1974, 1984 <репринт: М. 1994>. I-III];. См. об этом архим. Киприан (Керн). Антропология св. Григория Паламы. Париж 1950. 340.
2. К Ксении // PG CL, 1048 C; ср.: 1049 AD; О божественном и боготворящем причастии // GPS II. 144.12-15: [заменяем цитату переводом] смерть (телесная) последовала как за своим началом за смертью души, ибо это и есть смерть души — отчуждение ее от Бога, и сия воистину страшная смерть.
3. Мы приведем здесь два текста разных богословских школ, что делает еще более разительным их совпадение: "Адам был побежден,—пишет св. Кирилл Александрийский,—и, презрев божественное повеление, был осужден на тление и смерть. Но... какое отношение к нам имеют эи его преступления?... Множество людей стало греховными не потому, что они разделяли вину Адама—их ведь тогда еще не было—а потому, что они были причастны к его природе, подпавшей закону греха. Значит, как в Адаме природа человека заболела тлением (?rresthsen tAn fqor§n)... так во Христе она вновь обрела здравие". Толкование Послания к Римлянам. V. 18 // PG LXXIV. 788 C-789 B. Со своей стороны блаж. Феодорит Кирский очень четко утверждает, что к наследию Адама относится только смертность, но не вина за грех: "Все, происшедшие от него (Адама), получили в удел смертную природу; а такая природа имеет много потребностей: она нуждается в пище, питье, одеянии, домах и разных ремеслах. Эти потребности часто порождают безмерность страстей, а безмерность порождает грех. Поэтому Божественный апостол говорит, что поскольку Адам согрешил и стал через грех смертен, смерть и грех вошли в его племя. "Смерть, из-за которой все согрешили, перешла во всех человеков" (Рим, 5, 12 [в том переводе, который единственно подходит к толкованиям греческих отцов; см. ниже]). Действительно, ведь не из-за греха прародителя каждый из нас претерпевает закон смерти, а из-за собственного греха". Толкование Послания к Римлянам // PG LXXXII. 100. [О. Иоанн посвятил особое исследование сравнению подходов свв. Кирилла и Феодорита: J. Meyendorff. jEf jw/| (Rom. 5, 12) chez Cyrille d'Alexandrie et Theodoret // Studia Patristica. 1961. 4 (Texte und Untersuchungen zur Geschichte der altchristlichen Literatur, 79). 157-161; ср.: также выполненную под его влиянием работу: D. Weaver. From Paul to Augustine: Romans 5 : 12 in Early Christian Exegesis // St. Vladimir's Theological Quarterly. 1983. 27. 187-206; толкование Рим. 5, 12 зависит от отнесения местоимения к "смерти" или к Адаму, которые по-гречески одного и того же рода; лат. Вульгата своим переводом в мужском роде in quo (при том, что "смерть" по-латыни женск. рода) допускает только одно толкование — "в нем же (Адаме) вси согрешиша", чем создались предпосылки для неверного учения блаж. Августина о наследуемости личного греха и, следовательно, существования греха независимо от свободы воли.] Св. Иоанн Златоуст, истолковывая грех Адама, мыслит примерно так же, как и Феодорит: см. об этом статьи S. Lyonnet. Le sens de ?f> ? en Rom. V, 12 et l'exegese des Peres grecs // Biblica. 1955. 36. 436-456; Idem. Le peche originel et l'exegese de Rom. V, 12-14 // Recherches de sciences religieuses. 1956. XLIV. 63-84. Однако С. Лионне слишком сосредоточивает свое истолкование св. Отцов на вопросе о крещении младенцев, занимавшем св. Августина, но не восточных христиан. Лучшее из недавних исследований святоотеческого учения о первородном грехе принадлежит о. Иоанну Романидису: I. Rwmanidh. TO propatorikOn ?m§rthma 'AqAnai 1957 [19892]; он анализирует многочисленные тексты и, в частности, учение св. Григория Паламы. [Теперь едва ли не лучшее изложение учения святых отцов по вопросу о взаимосвязи между грехопадением прародителей, грехом и спасением человека дано самим о. Иоанном: J. Meyendorff. New Life in Christ: Salvation in Orthodox Theology // Theological Studies. 1989. 50. 481-499. Нужно все же заметить, что отнесение местоимения в Рим. 5, 12 к Адаму или к смерти не влияет решающим образом на решение вопроса о наследуемости греха, а "августинизм" в понимании личного греха как наследуемого развивался и в той среде, где было принято понимание "в ней же" (в смерти). Так, уже в древнейших славянских переводах (откуда в Елизаветинской библии и рус. синодальном) Рим. 5, 12 переводится "в нем же" (Адаме): Г. А. Воскресенский. Послания святого апостола Павла по основным спискам четырех редакций рукописного славянского апостольского текста с разночтениями по 51 рукописи Апостола XII-XVI вв. Вып. 1. Послание к римлянам. Сергиев Посад 1892. 106-107, — влияния на этот перевод Вульгаты никто не доказал, но, если бы даже было такое влияние, понимание этого места у славян в любом случае должно было быть обусловлено теми толкованиями, которые у них переводились — т. е. только греческими. С другой стороны, представление о наследуемости личного греха известно и на Востоке (где оно крайне плохо изучено) — даже в сирийской среде, несмотря на однозначное чтение сирийского перевода "в ней же" (смерти). Если бы это воззрение не было довольно авторитетным, Юлиан Галикарнасский не смог бы основать на нем свою христологию (о ней и ее "августинизме" см.: R. Draguet. Julien d'Halicarnasse et sa controverse avec Severe d'Antioche sur l'incorruptibilite du Christ. Louvain 1924). Учение о последствиях греха Адама разъясняется в "интертестаментарную" эпоху, от которой дошли два произведения, принадлежащие Священному Преданию Церкви (обычно датируются I в. по Р. Х.): Апокалипсис Ездры (4 Езд., гл. 3-14; в слав. Библии 4 Езд. называется 3 Езд.) и Апокалипсис Варуха (или 2 Вар.); оба принимаются Православной Церковью, хотя не дошли ни в исходных семитских оригиналах, ни в греческих версиях, а только в переводах с утрач. греч. (4 Езд. почти на всех языках христ. мира, а 2