Ноги пугаются в цепях. Вот и еще один коридор. Слуга сворачивает направо, потом налево и останавливается перед массивной дверью. Поднимает фонарь повыше и случит дверным молоточком. Чей-то голос приказывает войти. За ярко освещенным столом восседает тюремный смотритель.
От изнеможения Франсиско еле держится на ногах. Щиколотки отчаянно ломит, перед глазами все плывет.
Чиновник молча читает бумаги, лежащие перед ним, — видимо, обвинительное заключение, доставленное из Чили. Время томительно тянется: смотритель — человек старательный, но в чтении не силен. Иногда он бросает на узника короткие взгляды, словно желая удостовериться, что тот никуда не делся, и наконец равнодушно произносит:
— Назовитесь.
— Франсиско Мальдонадо да Сильва.
Тюремщик не удостаивает его ответом и продолжает изучать бумаги. Хочет тем самым показать, что арестант — пустое место? Следующий вопрос он задает только через несколько минут:
— Причина ареста вам известна?
Ноги подкашиваются. Усталость, накопившаяся за последние месяцы, давит неподъемной глыбой.
— Полагаю, что меня арестовали как иудея.
— Полагаете, значит…
Рот заключенного кривится в усмешке:
— Не я же отдал приказ о своем задержании. Откуда мне знать причину.
Тюремный смотритель краснеет и невольно тянется к шпаге: что за дерзости позволяет себе это ничтожество!
— Да вы к тому же не в своем уме! — гневно бросает он.
Франсиско переносит вес тела на правую ногу. Плечи и затылок наливаются свинцовой тяжестью. Комнату застилает туманом, предметы то укорачиваются, то удлиняются.
— Советую вам говорить правду, — овладев собой, ровным голосом произносит смотритель.
Франсиско, еле ворочая языком, отвечает:
— Я здесь именно для этого.
Туман становится все гуще, колени подгибаются. Франсиско падает без чувств. Тюремщик не спеша встает, огибает стол, подходит к арестанту и носком сапога легонько бьет по плечу. За годы службы ему довелось повидать немало трусов и симулянтов. Потом со всей силы пинает бедолагу в ребра и, убедившись, что тот не реагирует, велит негру плеснуть в изможденное лицо водой и презрительно произносит:
— Слабак!
Усаживается на место, задумчиво трет подбородок и принимает решение:
— Уведите его назад в камеру и дайте поесть.
115
Приходят слуги и одевают узника в монашеский хитон. Потом дают кружку молока и кусок свежего хлеба. Франсиско еще не до конца очнулся от забытья. Он жует и глотает, чувствуя острую боль в челюсти, в горле и за грудиной.
— Вставайте, — велят ему.
— Куда меня ведут? — Теперь боль разливается по всему телу.
Слуги не отвечают, только заговорщически посмеиваются и выпихивают арестанта в коридор. Это тот же коридор, что и вчера? Тюремщикам удалось заморочить ему голову. С чего они начнут, на каком орудии будут пытать? На дыбе, как отца? Рядом, насупившись, вышагивает коротышка-смотритель. Откуда он взялся? Мысли путаются, все плывет. Франсиско сжимает руками виски, спотыкается о цепь и чуть не падает.
— Да что с вами! — недовольно ворчит смотритель.
— Куда меня ведут?
— На заседание трибунала.
Франсиско снова спотыкается, и смотритель подхватывает его под локоть. Не может быть, чтобы дело продвигалось с такой скоростью! Или вмешались какие-то сверхъестественные силы? Долгие месяцы инквизиторы держали его взаперти, изводили одиночеством, делали вид, что и думать о нем забыли. И тут вдруг в самом чреве своей темницы неожиданно спохватились, решили выслушать. Да возможно ли такое? Одна дверь, вторая, третья — все распахиваются прежде, чем Франсиско успевает к ним подойти, какие-то люди молча провожают его глазами. Наконец пленника вталкивают в парадный зал, ярко освещенный фонарями. Кто-то пододвигает ему низенькую скамеечку, и смотритель дергает своего подопечного за руку, заставляя сесть. Чтобы не рухнуть на пол, Франсиско обеими руками хватается за сидение. Так значит, здесь трибунал и проводит дознание? К горлу подкатывает тошнота.
На возвышении стоит длинный стол из красного дерева, о шести ножках. За ним три массивных кресла со спинками, обитыми зеленым бархатом, — наверное, для судей. Ножки у стола резные, в виде морских чудовищ. Интересно, что означает эта деталь в помещении, где все продумано до мелочей? В центре широкой столешницы высится распятие; по бокам, точно часовые в латах, поблескивают тяжелые канделябры. Справа, в углу, Франсиско замечает деревянную статую Христа почти в человеческий рост. Его строгий взгляд устремлен куда-то под ноги обвиняемому. Отец рассказывал, что фигура эта непростая: если подсудимый говорит неправду, она мотает головой, а в ответ на слова прокурора утвердительно кивает. Франсиско охватывает дрожь — в стене темнеют две двери. Из одной, должно быть, выйдут инквизиторы. А куда ведет вторая? В секретный архив или в жуткую камеру пыток?