Также ей дано было знать: поскольку мир молился обыкновенно не слишком усердно, пришли сии голодные годы, так что скорбь охватила живущих — скорбь о самих себе и о своих присных. Еще же ей открыл Бог, что во время отлучения людей больше заботила тьма, иначе Бог сделал бы так, чтобы оно уже давно прекратилось. А так оно длится многие годы. Сие произошло с нею духовно, а не телесно, ибо она признавалась, что телесными очами не часто созерцала [духовные] вещи.
Однажды один священник читал мессу, его звали Бертольд из Моосбурга[592]. И когда тот принимал нашего Господа, она узрела телесными очами, что Господь наш стоял у алтаря в его образе (самого же священника не было видно) и подавал конвенту благословение. Она едва смогла удержаться, чтобы не возопить громким голосом.
Однажды приоресса попросила сестру, чтобы она вышла с ней из обители, ибо конвент обретался в великой нужде. Она же направила свои помыслы к Господу, [чтобы узнать,] какова Его воля. И вот как-то раз поутру, исполняя молитву, она узрела нашу Владычицу восседающей подле нее. Та была прекрасна и достойна всякого восхищения и придерживала нашего Господа, сидящего у нее на коленях. Тот был Дитятей, пожалуй, лет трех, на Нем был венчик из роз, белых и красных. Узрев сидящими нашего Господа и нашу Владычицу, она подумала про себя: сие является знаком того, что тебе следует остаться в этой обители. Конвент пребывал в такой нужде, что все сестры стремились уйти из него. А она препятствовала сему всякий раз, когда слышала, что кто-то собирается уходить. Из-за этого она впала в немалую скорбь и помышляла в себе: «Ах, Господи, если с женами случится какое-то зло, то я буду об этом всегда сожалеть». Ибо так она говорила из доверия, каковое питала к Богу.
Когда однажды сия лежала в страдании (то было в воскресенье во время обедни), ей явился Господь наш Иисус Христос в возрасте XXX лет и уверил ее, что у них не будет беды ни в обители, ни на подсобном дворе, «поелику остались вы здесь». Сему она премного возрадовалась и поведала о том, что услышала, своим добрым друзьям. Нужда же была настолько большой, что им угрожали поджечь монастырь и угнать скот. Однако никакого ущерба ни в обители, ни на подсобном дворе не случилось, как ей это предсказал наш возлюбленный Господь Иисус Христос.
В день святого Людовика[593] сия была удручена из-за клеветы, возведенной на конвент, коему принадлежала. Тогда воспели мессу, начав с «Gaudeamus»[594][595]. И была она восхищена в божественное единение с Господом нашим Иисусом Христом. Он позволил ей познать Себя как солнце и изрек: «Аз есмь солнце, воссиявшее над всеми горами да долами. Так являюсь Я в сердцах всех людей, и от Меня ничто не сокрыто. Мне известны все помыслы, худые и добрые. Не печалься из-за конвента. Я никогда не позволю ему разойтись. Проживавшие в нем и не ушедшие из него по любви — на них Я утвержу любовь Мою. И оставшиеся в нем, несмотря на боязнь, — Я у них отыму злой страх перед смертью и дарую им вечную любовь. Знай, что всякий выход из духовных обителей причиняет вред людям духовного звания. Когда они возвращаются вспять, то, что они видели или слышали за монастырскими стенами, еще долго их занимает. Мирские забавы и выход за стены обители наносят равный урон. Кто оставил их ради Меня — эй! — сколь обильно Я дарую им духовные сокровища Моего Божества. Здесь на земле и там наверху они Мной насладятся!» И Он сказал ей: «Ныне предоставлю тебе всё, о чем ты попросишь Меня, и так будет впредь до самой кончины. О чем бы ты Меня ни попросила с усердием, то Я тебе дарую. Все, кто просил тебя молиться о них, из их числа никто не разлучится со Мной. И к кому ты обратишься со словом, Я дарую всем Моей любовью воспламенение, и большее, нежели прежде. Родившиеся в роде твоем, из них никто не разлучится со Мной». Он воззвал к ангелам из числа херувимов да серафимов и призвал девять ангельских хоров: «Пекитесь о подруге Моей, чтобы все ее помыслы во всякое время обращались только ко Мне, дабы сердце ее уже здесь, в дольнем мире, почувствовало, как вы воспламенены любовью ко Мне»[596].
592
593
595
596