Она также сказала, что всякая тварь, то есть их большая часть, чувствовала рождение Спасителя, кроме творения, ради которого Он сделался человеком. Оно-то Его и не чувствовало. Сие следует разуметь о неуверовавших иудеях, не пожелавших Его признавать, по свидетельству [Святого] Писания. Вода признала Его, претворившись в сладостность масла. Земля ощутила Его, став плодоносней от луча явившейся [на небе] звезды в тех краях, где звезда воссияла. Огонь Его признавал, ибо дал свет, осветивший ту ночь. Признал и воздух Его, наполнившись в час Рождества сладостным ароматом. Оную сладостность не выносили самые скверные из людей. Это суть те, что некогда погибли в Содоме из-за зловония серы и пламени. Все они, я говорю, ныне умерщвлялись сладостью оного запаха. То было первое Божие чудо при рождении Спасителя. Тотчас, как родился Христос, все они померли и лежали, уткнувшись лицами в землю, как бы пытаясь укрыть их от невыносимости сладости.
[37]
CXCV. О стихе «Сердце мое и плоть моя и т. д.»[1025]
Сие случилось с нею также в священную ночь Рождества. Когда во сне ее посетил, как сказано выше, Господь в благословениях Своей сладостыни, то случилось, я говорю, что у нее разбухло всё тело и вздулись все жилы. Она ощутила в душе великую сладостность духа, да и во всей своей плоти не меньшую сладостность, не похотливую, но целомудренную, и поняла, что с оными двумя наслаждениями, души же и тела, не может сравниться вообще никакое удовольствие на земле и что под небом нет ничего, что ей могло бы понравиться больше в сравнении с той радостью, которой она была наполнена благодаря оным двум сладостям души и плоти. А я вспомнил стих: «Сердце мое и плоть моя восторгаются к Богу живому».
Впрочем, во всём теле, в суставах членов своих она испытывала довольно сильную боль, хотя эта боль, сколь бы ни была велика, побеждалась обилием уже упомянутого наслаждения и утешения. Сие случалось с нею также во всякую ночь, начиная от Рождества Спасителя до октавы Богоявления[1026], исключая разве что только ее. Вечером последнего дня перед самой октавой с нею случилось некоторое смущение и нетерпение. С тех пор разбухание и боль, радость и наслаждение у нее больше не повторялись.
[38]
CXCVI. О взаимной близости души оной девочки и Христа, а равно о терпеливости
Едва у нее началось разбухание, она оказалась в экстазе, и в нем получила множество откровений. Ибо ей непрестанно являлось, что она имеет младенца Иисуса в утробе своей, словно в ночь Рождества. Пребывая в оном экстазе, она исполнилась сладости и любовной нежности к Возлюбленному [своему], и притом настолько великой, что ей показалось, она Его обнимает руками. И они разговаривали в ее утробе, хотя и неслышимыми голосами, но духовным, умозрительным образом в близости и взаимном доверии, как бы собеседуя друг с другом[1027], причем она спрашивала, а Он отвечал.
Он ей отвечал умопостигаемым образом, как бы от уст ко устам. И что ей открывал, то сразу же представлял в виде образов, как сие зачастую случается в духовных видениях.
И она говорила, что вопросы, которые она задавала, являлись ей настолько легко, безо всякого затруднения и труда размышления, словно она их брала из какой-нибудь книги.
Сообразно вопросам она получала ответы и откровения, ибо терпение — самая угодная Богу и совершенная добродетель. О ней Он изрек три вещи, а именно, что терпение имеет полные колосья пшеницы и теми трудами, которые совершает, она возвращает Богу плоды приятные и обильные, что терпение одерживает самую полную победу над дьяволом и его искушениями и что Господь с радостью посещает терпеливых страдальцев сокровенной близостью и утешением.
[39]
CC. О демонах и об исповеди
Еще же она увидала, как демоны окружают добрых людей духовного звания — в такой плотности и в таком изобилии, подобно пылинкам в лучике солнца, — и, однако, их не касаются, но, летая поблизости, наблюдают на некотором расстоянии, не изрекут ли или не сделают те чего-либо такого, отчего бы они могли получить основание их искусить, и, едва обнаружив в ком-нибудь признаки нетерпения или гордости либо другого порока, тотчас, подпрыгивая, подхватывают его и собираются в нем, как бы в некоем шаре.
1026