3. Иоанн Майер
Закат женской мистической традиции ознаменован также деятельностью Иоанна Майера (1422—1485), младшего современника И. Нидера, идеолога реформирования Ордена доминиканцев на юге немецкоязычного региона. Частью его многогранной деятельности было коллекционирование и редактирование сестринских книг 1-й половины XIV века. Так, Майер отредактировал «Житие сестер обители Тёсс», книги монастырей Отенбах, Катариненталь (см.: Preger 1874—1893/2: 251; Muschg 1935: 348; Kunze 1953: 146; Blank 1962: 69—71), «Книжицу жизни и откровений Элсбет фон Ойе» (ок. 1450) и составил «Exzerptum», сокращенную версию сестринской книги обители Адельхаузен (1482).
Интерес И. Майера к сестринским книгам был обусловлен в первую очередь проводимой им монастырской реформой. Если в 1-й половине XIV века книги составлялись на излете еще живых местных устных традиций и представляли собой их первые письменные фиксации, то И. Майер работал с такими фиксациями уже как с готовыми, сугубо литературными текстами, имея в виду практическую пользу, которую из них можно было извлечь. Он увидел в житиях монахинь, входящих в состав сестринских книг, образцы для подражания, необходимые для поднятия нравственного уровня насельниц доминиканских монастырей южнонемецкого региона. Именно это стало главной причиной предпринятой им актуализации выведенных из повседневного читательского обихода и к тому времени полузабытых сочинений, которые в ходе визитаций он обнаруживал в монастырских библиотеках. Ровно такое же различие имело место между ранними и поздними народными книгами о шутах, плутах, дураках, некогда подводившими собой итог мощных, существовавших на протяжении десятилетий устных преданий, но впоследствии создававшимися «из головы», в целях развлечения публики (см.: Реутин 2009).
Часть вторая
ПИСЬМЕННОСТЬ ДОМИНИКАНОК
I. Внутренняя организация традиции
1. Авторство
Своеобразие женской мистической традиции проявляется уже в своеобразии присущего ей представления об авторстве. В «Предисловии» к книге I толкований на «Сентенции» Петра Ломбардского Бонавентура выделяет четыре основных способа письменной активности своего времени:
Следует заметить, что существует четыре способа создавать книги. Тот, кто пишет чужое, ничего не добавляя и не изменяя, называется только писцом (scriptor). Тот, кто пишет чужое, добавляя, но не от себя, называется компилятором (compilator). Тот, кто пишет и чужое, и свое, но чужое как главное, а свое как добавление для разъяснения смысла, называется комментатором (commentator), но не автором. Тот, кто пишет и свое, и чужое, но свое как главное, а чужое как добавление ради подтверждения, должен называться автором (auctor).
Как можно убедиться при чтении сестринской книги обители Тёсс, Э. Штагель выступает в качестве автора, исполняющего все указанные Бонавентурой задачи[1053]. К тому же она является интервьюером (interrogator), поскольку «разбалтывает» сестер, чтобы вывести их на требуемые ей воспоминания, а также транслятором (translator), в буквальном смысле переносчиком, ответственным за распространение в границах определенного ареала образов, скриптов и расхожих представлений, реализуемых в стандартных для традиции синтаксических построениях. Так выглядит синкретическое авторство, характеризующее рассматриваемую нами традицию.
2. Запись
Изредка мистические сочинения доходят до нас в том виде, в котором были составлены автором. В таком случае имеет смысл говорить о собственноручной записи текстов. Не выходя далеко за рамки традиции, укажем в этой связи на опусы Мехтхильды Магдебургской, Гертруды Великой (кн. II) и М. Эбнер, а также на единственный в своем роде автограф доминиканки из цюрихской обители Отенбах Элсбет фон Ойе. Если собственноручная запись автора в дальнейшем подверглась редакторской обработке, то она тем не менее может обнаруживать себя в формах личного местоимения 1-го лица «я» и спрягаемых под него формах глагола, как это имеет место в житии капеллана Ф. Зунд ера (см.: FS 436) и в прочих публикуемых нами текстах (см. с. 93, 186 наст. изд.)[1054]. Помимо собственноручной записи была широко распространена фиксация мистического опыта посредством писца (amanuensis): духовника и секретаря-клирика из того Ордена, к которому принадлежала женщина-харизматик. Так, откровения А. Бланнбекин записывал анонимный францисканец, предположительно Ерменрих. Диктовка могла происходить во время экстаза-глоссолалии (Екатерина Сиенская) и сразу после него. Во всяком случае, запись напоминает воспроизведение сна, доступного примерному пересказу, однако не точной передаче. В зазоре пересказа и передачи и в стремлении преодолеть такой зазор складывалась поэтика записанных откровений. Реконструкция взаимодействия автора и писца возможна, и притом во многих подробностях, на материале «Откровений» Анджелы да Фолиньо (1248—1309). В ряде случаев записи писца подлежали авторизации (Хильдегарда Бингенская). Собственноручная запись и диктовка могли перемежаться. Так, последняя книга «Струящегося света Божества» составлялась совместно Мехтхильдой Магдебургской и насельницами обители Хельфта, а дневниковые заметки М. Эбнер делались с помощью Э. Шепах[1055]. С писцами нужно различать кураторов и вдохновителей харизматиков на писательский труд. Для бегинки из Магдебурга таким куратором был ее духовник Генрих Галленский, для М. Эбнер — Генрих Нёрдлингенский, для Э. Штагель — Г. Сузо, а для авторов литературного кружка обители Энгельталь — отец Конрад Фюссенский. Записи харизматика могли подвергаться прижизненной обработке третьим лицом помимо личного контакта. Именно так были составлены публикуемые в настоящем томе «Откровения» А. Лангманн. Прижизненная редактура перетекала в посмертную (А. Лангманн, Кр. Эбнер). Последняя, впрочем, несколько интенсивней и ведет скорее к созданию жития, нежели откровений. Записки капеллана Фр. Зундера, Элсбет фон Ойе (исключая автограф) дошли до нас в посмертной редакции[1056].
1054
Среди авторов, не принадлежавших к рассматриваемой нами традиции, в данном отношении интересны Бригитта Шведская (1303—1373) и Екатерина Сиенская (1347—1380), записывавшие (по крайней мере, частично) полученные ими откровения сами. Магдалена Бойтлер (1407/1412—1458) из Кенцингена иногда писала свои инспирированные послания кровью (см.: Dinzelbacher 1991: 44—45).
1055
Кр. Эбнер, Хадвейх (Ядвига) Антверпенская, Маргарита Поретанская, Юлиана Нориджская (1342 — после 1419) записывали свои опусы сами либо диктовали их писцам (см.: Dinzelbacher 1991: 46).
1056
Если посмертная редакция может называться и «житием», и «откровением», то прижизненная не может быть названа «житием». Следует отметить возможное несовпадение названия того или иного произведения и его действительной отнесенности к жанру. Так, «Откровения» А. Лангманн на самом деле являются ее благодатным житием.