Разновидностью реверсивной конструкции является и прямо пропорциональная схема (у Н.А. Бондарко модель № 5), задаваемая парными союзами «чем / тем», «насколько / настолько» (als / als, ie / ie, inquantum / intantum). Эта схема устанавливает соответствие между интенсивностью взаимных обнаружений Бога и человека в пределах их диалогических отношений: «Чем больше ты ненавидишь врагов своих, тем больше Я люблю тебя. <...> Насколько естественно для тебя выказывать слабость твоего естества, настолько Мне во всякое время желанно вливать в тебя мощь Моей сокровеннейшей сладости» (ЕО 432); «Чем Бог к ней благосклоннее, тем выше она воспаряет» (ССБ 28).
Выразительным примером того, как продуктивные текстообразующие модели распространялись по территории женской мистической традиции, является рецепция «Струящегося света Божества» Генрихом Нёрдлингенским и харизматиками из его окружения. Выполненный в 1343—1345 годах Базельскими друзьями Божьими перевод опуса бегинки из Магдебурга передавался в 1345 году по придунайским обителям (Мединген, Кайсхайм), пока летом 1346 года не достиг монастыря Энгельталь (Нюрнберг). По письмам Нёрдлингенца и «Откровениям» М. Эбнер очень заметно, как пустотелые логико-синтаксические схемы, некогда закрепленные в лексике «Струящегося света...», но затем освобожденные от такой лексики, способны оформлять собой, моделировать значительные объемы содержания. Не углубляясь в многочисленные подробности, укажем, что семь книг магдебургской бегинки представлены в текстах обоих харизматиков в виде «прерывистого ядерного текста-резюме». Цитируемые с разной степенью точности книги «задают <...> значительную часть <...> содержания и определенные языковые и стилистические ходы, которые, будучи осмыслены и обобщены, как бы по инерции переходят за пределы [этого текста-резюме] и начинают уже работать в оригинальном тексте, <...> существенно определяя и его “поэтическую” структуру» (Топоров 2007: 132—133). Это самый глубокий, дообразный уровень канона, на котором происходит циркуляция текстов в пространстве традиции.
Так выглядела та насыщенная смыслами и относительно замкнутая в себе культурная среда, которая называется женской мистической традицией южнонемецкого региона 1-й половины XIV века. Оговоримся, что мы пока описали лишь речевой (не поведенческий, не предметный, не психологический и не догматический) пласт этой традиции.
II. Жанры монашеской письменности
1. Три уровня жанровой системы
К основным жанрам интересующей нас традиции относятся сестринская книга, откровение, благодатное житие и частное послание (письмо). Эти жанры позиционировались как достоверное изображение аскетического и экстатического опыта. К ним примыкали, с одной стороны, жанры персональной ритуалистики, обслуживавшие этот самый опыт: молитва (просительная, хвалебная, благодарственная, покаянная), литания, секвенция и часослов страстей, а с другой — богословские жанры: комментарий на библейскую книгу, трактат (в том числе мозаичный), диалог, проповедь и паремия-шпрух, рационально толковавшие указанный опыт. Остановимся на основных жанрах этой системы[1059].
2. Жанры письменности доминиканок
Если старое движение бегинок получило отражение в латинских житиях с более развитым, нежели прежде, визионерским элементом, то новое движение доминиканок документирует себя в новом же жанре немецкоязычных сестринских книг (Nonnenbuch)[1060]. Сестринская книга составляется одной из монахинь, собирающей записи и устные воспоминания покойных либо престарелых свидетелей: воспоминания, простирающиеся на несколько десятилетий назад — вплоть до учреждения бегинажа и затем основания монастыря. Имея своим прообразом позднеантичные патерики и сборники апофтегм, каждая из сестринских книг представляет собой контаминацию, где соединяются редактура дневниковых заметок, запись местной устной традиции и ее имитация, создаваемая средствами фиктивной устности. Книга открывается сжатой историей основания конвента (Klosterchronik) и состоит из N-ro числа (от 8 до 53) сравнительно кратких, нестрого формализованных житий. Многолетняя история составления книги находит отражение в наличии нескольких разновременных пластов в ее окончательном строении, каждый из которых связан с отдельным автором (ср.: Вилли Констанцская, Э. Штагель). Сестринская книга представляет собой разновидность народной книги позднего Средневековья и типологически сходна с немецкими книгами о шутах, плутах, дураках рубежа XV—XVI веков (см.: Реутин 2009). Как замечено выше, всего сестринских книг имеется девять. По всей вероятности, их и было составлено изначально именно столько. Это, повторим, книги монастырей Унтерлинден (Кольмар), Адельхаузен (Фрайбург в Брайсгау), Кирхберг (Зюльц), Готтесцелль (Ульм), Отенбах (Цюрих), Тёсс (Винтертур), Катариненталь (Диссенхофен), Энгельталь (Нюрнберг), Вайлер (Штутгарт). Сохранились имена некоторых из их авторов (вернее, редакторов): Катарина фон Геберсвайлер (Унтерлинден), Анна фон Мюнцинген (Адельхаузен), Элизабет Кирхбергская (Кирхберг), Э. Штагель (Тёсс), Кр. Эбнер (Энгельталь). Сестринские книги составлялись в 1-й половине XIV века (старшая — книга монастыря Унтерлинден, до 1320; младшая — обители Вайлер, ок. 1350). Очевидна их ориентация друг на друга, взаимное влияние, так что они сложились в своего рода единый гипертекст. Некоторые из книг, в том числе вошедшее в настоящий том «Житие сестер обители Тёсс», подверглись редактированию в середине XV века упомянутым выше реформатором Ордена доминиканцев И. Майером. Основные исследования по сестринским книгам принадлежат И. Вильмсу, Г. Кунце, Э.-Р. Герингу, В. Бланку и З. Ринглеру (см.: Wilms 1923; Kunze 1953; Gehring 1957; Blank 1962; Ringler 1980).
1059
П. Динцельбахер разделяет относящиеся к этим жанрам произведения на «мистософские», «мистагогические» и собственно «мистические» (см.: Dinzelbacher 2012: 10—11). В мистософских произведениях рационально доказывается возможность опыта unio mystica и выстраивается образ мира, в котором этот опыт становится не маргинальным, но значимым и даже центральным («Трехчастный труд» И. Экхарта, «Книжица Истины» Г. Сузо). Мистософские произведения близки к собственно научным богословским трактатам, однако предполагают некоторую переверстку имеющегося в таких трактатах знания и расстановку новых акцентов, в чем угадываются интересы и нужды аскетического и экстатического опыта. Мистагогические сочинения, являющиеся своего рода руководством для харизматиков, исходят из доказанной возможности мистического опыта и сосредоточиваются на его насущных вопросах. В них предлагаются скрипты и, соответственно, ряды образов, в которых организуется (а не только записывается) опыт; ортодоксальный опыт противопоставляется опыту пантеистов-сектантов; обговариваются условия и закономерности его протекания (толкование на Песнь Песней Бернарда Клервоского и Уильяма из Сен-Тьерри, гл. 46—53 автобиографии Г. Сузо). Наконец, в мистических сочинениях описывается сам так или иначе воспитанный опыт («Откровения» Элсбет фон Ойе, М. Эбнер).
1060
Старейшие сестринские книги традиции — монастырей Унтерлинден и Адельхаузен (1318—1320) — были написаны на латыни, однако латинский оригинал книги обители Адельхаузен не сохранился, имеется лишь его немецкоязычный перевод.